Мерета приложила усилие, чтобы отогнать от себя слова «собрать по кусочкам». Неужели Лассе действительно говорил о ней? Как вообще можно быть таким мерзким циником?
— Желаю вам, чтобы они приехали и поймали вас, прежде чем вы успеете удрать! — крикнула она. — Чтоб вам, мерзавцам, сгнить в тюрьме! Ненавижу вас! Слышите? Всех вас ненавижу!
Она медленно поднялась с пола, глядя на расплывчатые тени за помутневшим окном.
— Значит, ты теперь наконец поняла, что такое настоящая ненависть, — ледяным голосом заговорил Лассе. — Ты поняла это, Мерета? — крикнул он.
— Лассе, ты ведь собирался взорвать сейчас это здание! Ты не забыл? — вмешалась женщина.
Мерета напрягла слух в ожидании ответа.
Повисло молчание. Лассе, вероятно, обдумывал, как поступить. Речь шла о ее жизни. Он обдумывал, как удобнее всего убить ее так, чтобы самому не попасться. Для него речь шла не о Мерете, на ней давно был поставлен крест. Речь шла только о них самих.
— Нет, мама, при сложившихся обстоятельствах мы не можем это сделать сейчас, придется подождать. Они не должны заподозрить, что тут что-то неладно. Если мы сейчас все взорвем, весь наш план пойдет насмарку. Тогда мы не получим страховку. Нам придется исчезнуть. Навсегда.
— Лассе, я так не могу, — сказала женщина.
«Ну так и умри вместе со мной, старая ведьма», — подумала Мерета.
С тех пор как она однажды заглянула в глаза Лассе на свидании в кафе «Банкрот», ей больше ни разу не доводилось слышать в его голосе такой нежности.
— Знаю, мама, знаю, — ответил он ей.
В это мгновение в его голосе появилось что-то почти человеческое, но затем он задал вопрос, от которого Мерета еще сильнее сжала рану на запястье:
— Так ты говоришь, она заклинила люк?
— Да. Разве ты не слышишь? Давление выравнивается слишком медленно.
— Тогда я включу таймер.
— Таймер, Лассе? Но с таймером сопла откроются только через двадцать минут. Нельзя ли сделать это как-то иначе? Она перерезала себе вены. Нельзя ли остановить вентилятор?
Таймер? Разве они не говорили, что могут сбросить давление в любой момент, как только пожелают. Что она не успеет ничего над собой сделать, прежде чем они полностью откроют трубы? Так значит, они солгали?
Мерета чувствовала, что она на грани истерики.
«Держи себя в руках! — пронеслось у нее в голове. — Следи за своей реакцией, не уходи в себя!»
— Что толку останавливать вентилятор? — с досадой возразил Лассе. — Ее проветривали только вчера, ей теперь хватит воздуха на целую неделю. Нет, я все-таки включу таймер.
— Ну что, Лассе, никак у вас возникли проблемы? — крикнула Мерета. — Не срабатывает ваша дрянная машина?