Грохот взрыва из коридора донесся до них лишь в виде глухого хлопка, да пол содрогнулся.
Лежа впотьмах на спине и слушая свист, Мерета пыталась так расположить руки, чтобы зажимать оба запястья одновременно.
Очень скоро она почувствовала зуд, но ничего худшего не происходило. На миг у нее возникло ожидание чуда, и она крикнула в сторону потолочных сопел, что они не смогут причинить ей вреда.
Что чуда не будет, она поняла, когда зашаталась первая пломба. В следующие минуты она думала, не лучше ли разжать пальцы и позволить крови вытекать, Не дожидаясь, когда боль в голове, в суставах и во всех внутренних органах усилится и разольется по всему организму. А когда она решилась это сделать, то уже не чувствовала собственных рук.
«Надо перевернуться», — сказала себе Мерета и приказала телу повернуться на бок, но в мускулах уже не было никакой силы. В голове мутилось, возникли рвотные позывы, так что она чуть не задохнулась.
Так она лежала, не имея сил пошевелиться и лишь ощущая нарастающие судороги — сначала в седалищных мышцах, затем в диафрагме и наконец в грудной клетке.
«Это слишком медленно тянется!» — кричал внутренний голос, между тем как она пыталась высвободить намертво стиснутые артерии.
Еще через несколько минут она провалилась в смутный полусон. Мысли об Уффе неудержимо ускользали. От воображаемых картин остались только мелькающие цветные пятна, вспышки света и крутящиеся формы.
Когда выскочили первые пломбы, она начала протяжно и монотонно стонать, растрачивая на стоны последние остатки сил, но даже сама себя не слыша из-за свиста сопел над головой.
И вдруг звук исчез — утечка воздуха прекратилась. На мгновение ей показалось, что помощь пришла. Снаружи послышались голоса. Они позвали ее, и Мерета перестала стонать. Затем голос спросил, здесь ли она. Все ее существо откликнулось: «Да, я тут!», и, может быть, она даже произнесла это вслух. Затем они заговорили об Уффе как об обычном мальчике. Она пыталась произнести его имя, но не смогла. Затем что-то грохнуло, и опять зазвучал голос Лассе, убив ее последнюю надежду. Мерета медленно вдохнула и почувствовала, как судорожно стиснутые пальцы разжались, отпуская запястья. Она не знала, течет ли еще кровь, не ощущала, становится ли ее боль сильнее или слабее.
Под потолком опять засвистело.
Потом под ней задрожала земля, обдало жаром и холодом одновременно. На мгновение она подумала о Боге и мысленно позвала Его. Затем у нее в голове что-то блеснуло.
Краткая вспышка света, страшный грохот, а затем хлынул яркий свет.
Дальше она уже ничего не помнила.