Карл едва не задохнулся. Сестра рядом с ним прижала ладони ко рту.
— М-м-мерета, — со страшным усилием вымолвил Уффе.
Он и сам был потрясен этим потоком звуков. Он быстро вздохнул, и на секунду у него отвисла челюсть. Женщина рядом с Карлом рыдала и, не глядя, схватилась за его плечо.
Затем опущенная рука Уффе поднялась, и он снова поймал руку Мереты.
Он пожимал эту руку, целовал ее, а сам дрожал, как в ознобе, точно его только что вытащили из проруби.
И тут вдруг Мерета приподняла голову. Ее глаза были широко раскрыты, тело напряжено, пальцы свободной руки, словно сведенные судорогой, стиснуты в кулачок. Даже Уффе воспринял эти перемены как предвестие чего-то недоброго, а старшая сестра тотчас же бросилась дергать шнурок.
И тут из уст Мереты вырвался глухой звук, а все тело сразу расслабилось. Глаза ее оставались раскрытыми, и она ловила взгляд брата. Затем она снова издала тот глухой звук, какой бывает, если дохнуть на заледеневшее окно. Теперь она улыбалась. Ее саму словно бы пробудил этот звук, вырвавшийся у нее откуда-то из самых глубин.
Позади отворилась дверь, в комнату вбежала сестра, за ней молодой врач — оба встревоженные. Остановившись перед кроватью, они увидели спокойно отдыхающую Мерету Люнггор, держащую за руку брата.
Проверив показания приборов, медики не обнаружили ничего страшного и вопросительно обернулись к Карлу и сестре из «Эгелю». Но не успели они задать вопрос, как из уст Мереты снова послышались звуки.
Уффе подставил ухо к самому рту сестры, но ее голос услышали все, кто был в комнате.
— Спасибо, Уффе, — сказала она и подняла взгляд на Карла.
И Карл почувствовал, как боль в груди постепенно отступает.