Остался лишь корабль, семь человек, двое Чужих и незримый маршрут, вычерченный среди звезд.
Облака мазнули по корпусу, расступаясь. Город расплывался внизу мутной светящейся кляксой, издали и в темноте – даже симпатичный… На высоте пяти километров Алекс переключился на гравитационник, и корабль слабо качнулся. Черт. Чистый переход не удался.
– Хороший переход, капитан, – сказал Моррисон. Вроде бы успокаивая… легкий толчок при смене двигателей был почти неизбежен… и в то же время напоминая – «я заметил».
Алекс усмехнулся, добавляя тягу. Посмотрел на садящуюся по встречному коридору «Выдру». Откатное поле гравитационного двигателя узким конусом стлалось за кораблем, компьютер обозначил его границы тревожно-красным цветом. В общем-то ничего страшного другому кораблю, попавшему в конус, не грозило, максимум – небольшие повреждения обшивки, которые регенерируют к утру. Скорее всего законы пилотского братства даже спасут от официальных разбирательств. Да и шли они по своему взлетному коридору, ошибку допустил скорее пилот танкера. Но допустить подобное считалось дурным тоном.
– Второй пилот, «Выдра» входит в наш хвост. Проследите.
Ханг забормотал что-то, выходя на связь с ротозеями, пилотирующими танкер. Алекс больше не обращал на него внимания, сосредоточившись на управлении.
После тяжелых, многотоннажных кораблей, которые он пилотировал последние годы, «Зеркало» казалось невесомым. Алекс невольно вспомнил какую-то старую книгу, где описывался восторг мальчишки, скинувшего тяжелую зимнюю обувь и надевшего легкие летние туфли.
Сейчас он ощущал что-то подобное. Легкость. Вселенная стала не просто его домом, а домом привычным и обжитым, маленьким и уютным, где все было рядом, где он знал каждый уголок. И даже отклик корабля на его приказы был не просто четким выполнением задания, а восторженным продолжением его мыслей. Не слуга – а друг. Не машина – а любимая.
Что-то подобное он испытывал… давным-давно, еще до метаморфоза, еще будучи почти обыкновенным мальчишкой. Когда убегал с компанией из дома, до позднего вечера, а иногда на несколько дней, когда они забирались в дремучие северные леса, порой доходя до самого Балтийского моря, где можно было лежать на вздыбленных скалах и смотреть с высоты, сквозь прозрачную воду, на развалины древних городов, не переживших первого экологического шторма. Их было пятеро. Сам Алекс; смуглый и рыжеволосый Давид – он уехал переселенцем в Новый Иерусалим в четырнадцать лет, сразу после метаморфоза, там очень нужны были строители-спец; Фам Хо… бедолага Фам, он тоже был спецом, бойцом-спец, и погиб в пятнадцать, едва выйдя из стен училища и участвуя в миротворческой миссии в марсианских свободных городах… был сбит в пустыне, вдали от башен терраформаторов, сутки шел пешком, но все-таки умер от обезвоживания, гипоксии и переохлаждения; Женька – единственный натурал в их компании, объект их жестоких детских насмешек и вместе с тем – неуклюжей жалости… он еще хотел стать психологом, может быть, и стал, кто знает… И Настя, его верная подруга, его первая любовница, его лучший товарищ… сейчас она – врач-спец, врач известный и преуспевающий, а тогда – словно в двух ипостасях существовала, с ними – бесшабашная боевая подруга, свой в доску человек, с которой можно и проблемами поделиться, и уединиться в укромном уголочке, а дома – примерная, сдержанная, благовоспитанная девочка…