Теперь же у меня есть вы, миссис Лоутон. Вам понравилось?
- Где я?
- Бедная моя Аннет. Безусловно, когда спишь более семидесяти
часов, предварительно угодив в не самую приятную автокатастрофу, в
голове царит totum revolutum**.
- Эйс?
- Искренне ваш.
- Где я?
- Цитируя себя же: "В моей обители с невосприимчивыми
стенами". Кричать не надо. Но вы и не станете. Стоит ли мне освежить
последние минуты, когда вы еще пребывали в сознании, миссис
Лоутон?
- Если вам не трудно, - Аннет окинула взглядом просторную
комнату. Эйса в ней не было. Стены устланы множеством картин.
Некоторые из них миссис Лоутон узнала.
Ренуар и его "портрет мадемуазель Ромен Ланко".
Модильяни, "портрет Диего Риверы".
Судя по всему, рассудок возвращался довольно быстро, как и
некое подобие страха. Наконец, послышался знакомый баритон:
- Когда мы находились в медицинском центре, вы говорили с
матерью, которая лежала без сознания. Отвечали на какие-то ее
реплики. Но Дорис не произнесла ни слова. И я тому свидетель. Я был
вынужден на вас надавить, чтобы вы наконец-то отключили аппарат
жизнеобеспечения. Именно тогда я нажал кнопку вызова дежурного
врача. Тот немедленно обратился в полицию. Мне пришлось ударить
его ножом, но весьма аккуратно, чтобы позже, залечив рану, он смог
описать вас во время дачи показаний. Я практически тащил вас к
машине. И вы не сопротивлялись. Причина в неимоверном стрессе,
усугубленном аварией, попали в которую мы по вине некоего Роберта
Олсэна. Он мертв. Его тело ожидает нас в подвале. Раствор
формальдегида не даст ему испортить великолепный аромат,
наполняющий этот дом. Чувствуете?
- Секунду, - в горле девушки пересохло. Губы потрескались.
Одна за другой в памяти мелькали картинки новогодней ночи.
Выдернутый шнур. Кровь дежурного врача. Стекольные брызги.
Поцелуй.
- Эйс, вы меня поцеловали?
- Не стану отрицать, Аннет. Когда я укладывал вас в постель, во
мне затрепетало то отцовское чувство, которым я, увы, обделен.
Утопить его в коллизиях того дивного вечера я не посмел и уступил
порыву. И судя по тому, что вы вспомнили об этом маленьком, но
весьма значимом инциденте, думаю, нам пора приступить к трапезе.
Слева от вас лежит сарафан, нижнее белье и носки. Жду вас внизу
через несколько минут. Бежать бессмысленно, ибо все окна и двери
заперты. Vir prudens non contra ventum mingit***. Покинув комнату,
идите прямо по коридору, затем направо. Там будет лестница.
- Я скоро буду.
Когда Аннет скинула одеяло, она обнаружила, что правое бедро
перемотано бинтами, живот исцарапан. Отражение в зеркале
говорило о том, что те самые стекольные брызги достигли цели.