Гороховый суп оказался просто объеденьем, про черный хлеб с салом я вообще молчу. В горшочках было мясо с морковкой и жареным луком, от которого меня оторвать вряд ли теперь кому-то удастся.
– Так вы говорите, вас прислали разобраться, что здесь происходит? – первым начал леший, когда я потянулась к кувшину, чтобы налить себе эля.
– Да, и могу с уверенностью сказать, кто в этом замешан! – произнесла я, на секунду оторвавшись от еды и вцепившись в него своим фирменным инквизиторским взглядом. Мужичок нервно задергался в поисках выхода. Ха! А выход-то был как раз за моей спиной.
По-моему любой бы на моем месте уже понял, что пропавшие девушки здесь, по крайней мере, двоих я уже видела. Вот вам вся загадка с этими исчезновениями. Хотя для меня до сих пор интересен вопрос, зачем они лешему? Ему, что скучно? Он решил устроить себе гарем? Впервые слышу, чтобы лешие такое делали. Они же духи и в основном только пакостят. Да и не сказала бы, что эти девушки чувствуют себя, как в плену, какие-то они уж слишком довольные.
– Зачем лешему понадобились сельские девушки? – прямо спросил эльф, не став тянуть. К еде он даже не притронулся, попробовав лишь салат. Гурман прямо! Может, он вегетарианец? Я невольно прыснула от своих собственных мыслей. Дроу – вегетарианец Смех!
– Понимаете, – леший как-то замялся, словно не зная, что сказать, а потом неожиданно как крикнет: 'Только, не убивайте меня!', что я аж вилку уронила.
Как же он от жизни отстал. Нет, не спорю, маги убивают нечисть, а леший как раз к ней причисляется. Однако уже как год, ввели запрет на уничтожения вымирающей нечисти, считающейся безобидной и неагрессивной. Сейчас маги, наоборот, борются всеми силами с последствиями бездумного уничтожения редких видов и любыми проявлениями ущемления прав и свобод этих, в общем-то, безобидных созданий, обустраивая специальные места для их проживания. По крайней мере, в Вартане точно, как в других странах не слышала.
– Тогда объясни, зачем тебе эти все девушки?
Уточнять правду я не стала, понимая, что тогда от лешего ничего путного не узнаю. Конечно, кто будет делиться правдой, зная, что ему ничего за это не угрожает.
– Поймите, – начал леший, подсунув мне еще и оладий. Вот пронырливый гад, знает, чем ведьму задобрить. – Я живу в этом лесу больше пятидесяти лет. Ладно еще, когда здесь находился городок, можно было попугать людей, поразвлечься. Потом после известной революции от всего городского населения остались считанные семьи, а от целого города – лишь небольшая деревушка. Но даже не в этом дело, а в том, что люди перестали бояться. Никто больше не просил у меня удачи или попутной дороги. Вы не представляете, как здесь одиноко.