— О, — удивляюсь я, ведь всегда думала, что Лоцман придет с неба. Но, возможно, Инди права. Я снова вспоминаю строчки из стиха Теннисона. Там было написано про воду.
Инди думает о том же. — Тот стих, который ты рассказывала, когда мы убегали, — начинает она. — Я не слышала его раньше, но его слова доказывают, что Лоцман мог приплыть по воде. То место из стиха — это гряды песка на отмели в воде. А Лоцман — это тот, кто благополучно проводит лодки в гавань.
— Мне не много известно об этом Лоцмане, — я говорю искренне, но у меня есть свои собственные надежды на лидера восстания, и они не совсем совпадают с версией Инди. Тем не менее, идея здесь та же самая. И история, данная мне архивистом, подтверждает, что Лоцман снова и снова меняет свой облик. И я, и Инди, мы обе можем оказаться правы. — Я считаю, что это не имеет особого значения. Это мог быть и другой человек, мужчина или женщина, спустившийся с неба или приплывший по воде. Ты согласна?
— Да! — голос Инди звучит торжествующе. — Я так и думала. Ты не только ищешь своего парня. Ты также находишься в поисках чего-то иного.
Я гляжу на тонкую полоску неба, усыпанного чистыми яркими звездами. Так ли это? Я проделала долгий путь из Городка, думаю я с нежданным чувством восторга и удивления, и остается пройти еще совсем немного.
— Мы могли бы выбраться наверх, — тихо говорит Инди. — Идти по поверхности. Или попытаться пройти по другому ущелью. Может быть, там мы найдем его или повстанцев. Она включает фонарик и освещает им склон ущелья. — Я знаю, как взобраться наверх. Этому нас обучали в Сономе. В моей провинции. Завтра мы найдем подходящее место, где стены не такие высокие и отвесные.
— Раньше мне не приходилось подниматься в подобных условиях, — говорю я. — Как думаешь, у меня получится?
— Если будешь осторожной и не станешь глядеть вниз, то да, — отвечает Инди.
Повисает тишина, пока я гляжу вверх и понимаю, что даже этот ограниченный клочок неба содержит в себе больше звезд, чем я могла ухватить взглядом, живя в Городке. По какой-то причине, это вселяет в меня надежду, что есть еще много вещей, которые я могу увидеть. Я продолжаю надеяться ради моих родителей и Брэма, ради Ксандера и Кая.
— Давай попробуем, — произношу я, наконец.
— Начнем поиски рано утром, — говорит Инди. — До рассвета. Мне бы не хотелось идти на открытой местности при дневном свете.
— Мне тоже, — соглашаюсь я, рисуя на песке первую строчку, и, впервые за все время, вторую:
К тебе карабкаюсь во тьме
А ждешь ли ты меня при звездах и луне.