Я заканчиваю работу над компасом, когда остальные еще спят. Когда все сделано, я поворачиваю его в руке так, чтобы стрелка, как я надеюсь, указывала на север, и тогда ложусь отдыхать. По-прежнему, ли Кассия хранит у себя тот настоящий компас, который сберегли для меня дядя с тетей?
Она снова стоит на вершине холма. В ее руке маленький кусочек золота — компас. На горизонте диск более яркого золота — восходящее солнце.
Она открывает компас и смотрит на стрелку.
На ее лице слезы, а волосы путает ветер.
На ней надето зеленое платье.
Юбка скользит по траве, когда она наклоняется, чтобы положить компас на землю. Когда она выпрямляется, ее руки пусты.
Ксандер стоит рядом и ждет. Он протягивает руку.
— Он ушел, — говорит ей Ксандер. — А я здесь. — Его голос полон печали. И надежды.
Нет, начинаю я, но Ксандер сказал правду. Меня там нет, действительно нет. Я всего лишь тень, наблюдающая с неба. Они настоящие. А я уже нет.
— Кай, — Элай трясет меня за плечо. — Кай, проснись. Что с тобой?
Вик щелкает кнопку фонарика и светит мне в глаза. — Тебе приснился кошмар, — говорит он. — Что ты видел?
Я трясу головой. — Ничего, — отвечаю, глядя на камень в своей руке.
Стрелка этого компаса застыла на месте. Не вращается. Не изменяется. Как и мы с Кассией — захваченные одной мыслью, одной идеей под этим небом. Одной правдой, чтобы удержаться на ногах, когда все остальное вокруг обращается в пыль.
В моем сне он стоит на фоне солнца и поэтому выглядит темным, хотя я знаю, что для меня он является светом. — Кассия, — говорит он, и от нежности, звучащей в его голосе на моих глазах появляются слезы. — Кассия, это я.
Я не могу говорить; я протягиваю руки, смеюсь, плачу от счастья, что я не одинока.
— Теперь мне нужно уходить, — говорит он. — Будет очень ярко, но ты не закрывай глаза.
— Они открыты, — говорю я растерянно. Иначе как бы я смогла его увидеть?
— Нет, — отвечает он. — Ты спишь. Но тебе нужно проснуться. Время пришло.
— Ты ведь не покидаешь меня, нет? — только об этом я могу думать, что он может уйти.
— Да, — произносит он.
— Нет, — прошу я его. — Пожалуйста.
— Тебе придется открыть глаза, — повторяет он, и я повинуюсь и просыпаюсь, глядя в небо, полное света.
Но Ксандера здесь нет.
Слезы — пустая трата влаги, уговариваю я себя, но все равно не могу сдержать их. Они ручьем текут по лицу, оставляя дорожки на запыленной коже. Я пытаюсь не зарыдать в голос; не хочу разбудить Инди, которая все еще спит, невзирая на солнце. После того, как вчера увидели помеченные голубыми линиями тела, мы целый день шли по высохшему руслу другого ущелья. Мы не видели никого и ничего.