Одним из стихотворений, которые Общество не одобрило для списка Ста, было «Пересекая черту» Теннисона. Этот стих стал неофициальным паролем для членов сопротивления. Он содержит в себе два важных аспекта Восстания:
1. Лидер, называемый Лоцманом, руководит Восстанием, и
2. Те, кто принадлежит Восстанию, верят, что вернутся лучшие дни Общества — времена до отбора списков Ста.
Некоторые из Аномалий, сбежавших из Общества в ранние годы, присоединились к Восстанию. И теперь, несмотря на то, что Восстание существует во всех областях Общества, наибольшую силу оно сохраняет в Приграничных областях и Отдаленных провинциях. Особенно там, куда, с наступлением времен Ста, все в больших количествах отправляют Отклоненных.
— Ты ведь уже знал обо всем этом? — спрашивает Вик.
— Частично, — отвечаю я. — Мне известна часть про Лоцмана и Восстание. И, конечно же, я знал о Комитетах Ста.
— И об уничтожении Отклоненных и Аномалий, — продолжает Вик.
— Верно, — соглашаюсь я с горечью в голосе.
— Когда я услышал, как ты читаешь стих для того первого парня в воде, — говорит Вик. — Я подумал, может быть, ты расскажешь мне о том, что ты был членом Восстания.
— Нет, — отвечаю я.
— Даже несмотря на то, что твой отец был лидером?
— Нет, — я больше ничего не говорю. Я не был согласен с тем, что делал мой отец, но и не предавал его. Это еще одна зыбкая черта, и я не хочу быть пойманным на неверной стороне ее.
— Никто из остальных приманок не узнал эти слова, — продолжает Вик. — Я думал, что было больше Отклоненных, которые знали о Восстании, и рассказали о нем своим детям.
— Возможно, они были теми, кто просто знал, как убежать, пока Общество не начало отправлять нас в деревни, — предполагаю я.
— И фермеры не были членами Восстания, — говорит Вик. — Я-то думал, что ты именно поэтому ведешь нас к ним — чтобы мы присоединились к сопротивлению.
— Я не вел вас никуда, — возражаю я. — Фермеры знали о Восстании. Но не думаю, что они были его членами.
— Тебе известно не так уж много, — усмехается Вик.
Я натянуто смеюсь. — Да, — повторяю. — Не много.
— Я думал, у тебя более возвышенные цели, — задумчиво произносит Вик. — Например, собрать людей и привести их в ряды Восстания. Но, оказывается, ты ушел в Каньон, чтобы спастись самому и найти девушку, в которую влюблен. Вот и все.
— Вот и все, — соглашаюсь я. И это правда. Он может думать обо мне, что угодно, если так хочет.
— Ладно, тогда, — произносит Вик. — Спокойной ночи.
Когда я царапаю по камню кусочком агата, он оставляет четкий белый след. Этот компас, конечно же, не будет работать. Его нельзя открыть. Стрелка никогда не будет вращаться, но я в любом случае нацарапаю. Нужно найти еще кусок агата. Я лучше буду стирать его, выцарапывая рисунки, чем убивать.