— Если будем осторожны, то да, — говорит Вик, уже начиная двигаться; его взгляд прикован к ручью. — Этот поток чем-то отличается от того, что мы видели в ущелье. Держу пари, рыба здесь водится крупная.
Мы приближаемся к первой группе деревьев. — Как много ты знаешь о рыбной ловле? — интересуется Вик.
— Ничего, — отвечаю. Я даже о воде мало, что знаю. Возле нашей деревни было не так много водоемов, за исключением тех, что искусственно наполняло Общество. А ручьи, протекающие в ущельях, не такие широкие и тихие, как в этих местах. Они меньше и быстрее. — А разве рыба не умерла уже? Вода ведь слишком холодная.
— Проточная вода редко когда замерзает, — объясняет мне Вик. Он приседает на корточки и заглядывает в воду, где что-то плавает. — Можно попробовать выловить вон тех, — говорит он возбужденно. — Зуб даю, что это форель. Она великолепна на вкус.
Я уже присел рядом с ним, пытаясь выяснить, что это за рыба. — Как же мы это сделаем?
— У них заканчивается нерест, — говорит Вик, — Они сейчас медлительны. Если подберемся как можно ближе, то сможем дотянуться и выловить их руками. Это, конечно, не настоящая рыбалка, — говорит он извиняющимся тоном. — И дома мы никогда не занимались этим. Зато у нас были удочки.
— А где это дома? — интересуюсь я у Вика.
Он смотрит на меня, раздумывая, но, возможно, полагает, что, раз уж я поведал ему, откуда родом, то и он может рассказать то же самое. — Я из Камаса, — говорит он. — Тебе стоит увидеть его. Горы там даже выше, чем здесь. — Он жестом указывает на плато. — А ручьи полны рыбы. — Затем он останавливается. Оглядывается на воду, в глубине которой что-то плавает.
Элай все еще сидит, низко склонившись, как я и велел ему. Мне до сих пор не нравится то, насколько открыто расположена эта равнина между Каньоном и горами.
— Ищи стремнину, — наставляет Вик Элая. — Это место в ручье, где вода мелкая и течение более сильное. Как здесь, например. А потом делаешь так.
Вик медленно и осторожно склоняется к самому краю потока. Он ждет. Потом скользит рукой под водой, рядом с рыбой, мало-помалу перебирая пальцами против течения, пока они не оказываются под брюшком рыбы. А затем резким движением выкидывает рыбу на берег. Она трепыхается, блестя чешуйками, заглатывая ртом воздух.
Мы все наблюдаем, как рыба умирает.
Той же ночью мы возвращаемся в Каньон, где не будет заметен дым от костра. Я использую кремень, чтобы разжечь огонь, приберегая спички, взятые у фермеров, на потом. Это первый настоящий костер, который мы развели, и Элаю нравится держать ладони над языками пламени. Огонь — это хитрая штука: он может обжечь, а может согреть. — Не подноси слишком близко, — предупреждаю Элая. Он кивает. Блики костра пляшут на стенах ущелья и окрашивают все в цвета заката. Оранжевый огонь. Оранжевый камень.