Пестрый с неохотой оторвался от дерева и подошел к нам.
– Да, постарайтесь придти до захода солнца, – Белодрев махнул рукой в сторону запада, – солнце скоро сядет, постарайтесь вернуться.
Оставив Брата с Кленом помогать деревьям, пошли дальше.
Местность плавно понижалась, хвойные деревья очень скоро кончились. На их место пришел настоящий Брошенный лес. С трудом поспевая за стражами, мы пробирались через нагромождение каких-то кустов, сквозь молодую поросль акаций, кленов, тополей, чего-то еще.
Стражи искренне радовались буйству молодой зелени, действительно здесь все было бурным, зеленым и задорным. Молодая жизнь цеплялась за штаны, рукава, волосы, обвивалась, не пускала.
Несмотря на усталость, на душе было радостно, а стражи так и вовсе ликовали:
– Хороша молодая поросль, друзья-человеки, – восклицал Белодрев. Ему вторил Пестрый:
– Никаким силам тьмы не уничтожить новую жизнь, деревья снова и снова завоюют свое пространство. Ибо так и должен выглядеть Брошенный лес.
– Почему Брошенный? – поинтересовался отец Иван.
Белодрев объяснил, что после того, как человеки поставили на холмах, за лесом, станцию (станцию ПВО – уточнил Капитан), стражи вынуждены были покинуть это место, из-за сильного излучения. За лесом перестали следить, и поэтому он стал брошенным.
Последнее, что удалось в этом лесу народу стражей, это вырастить сосны и ели. Эти деревья хорошо сопротивляются тьме. Жалко, что половина, если не больше, погибла. А посадили их сразу же, как духи с кургана накинули на степь свою сумрачную сеть. Случилось же это после того, как человеки, по наущению темных, взорвали шатер Кон-Аз-у...
– Храм в Алексеевке, – пояснил Капитан и добавил, – видите, как все в мире взаимосвязано…
Прошли еще немного и дорогу нам преградили высоченные заросли осоки и камыша. Запахло стоячей водой, сыростью.
– Пришли, – сказал Белодрев.
Обогнув заросли, мы поднялись на небольшой пригорок. Спустились в ложбинку, что плавно уходила в заросли осоки. В ложбине было сухо, безветренно и совсем не ощущался запах болота. Вокруг зеленела свежая трава, а в самом центре, из-под большого, гладко оттесанного камня, бил родник c чистейшей прозрачной водой.
Вокруг родника образовалось крохотное, но глубокое озерцо, берега которого были обложены мелкой и ровной галькой. Часть родника стекала в болотце, часть по небольшой и, кажется, рукотворной канавке уходила прямо в лес.
Не говоря ни слова, мы быстро скинули рюкзаки и тщательно умылись холодной родниковой водой, смыли с себя всю нечистоту Сумрачной земли.