Только русские догадались притащить к нам из параллельного мира злобных карликов, всем нам на погибель…
Князья церкви в растерянности. Рушится их прежняя, сытая, спокойная жизнь, рвутся связи с сильными мира сего. Все кто способен каяться, каются. Остальные в огонь! Столица встречает царя. Всех нераскаявшихся врагов государя и Святой Руси в огонь!
– В огонь, – повторил отец Василий вслух, и очнулся от грезы.
Размечтался.
Нет, об искоренении жидовского ига, это пустое думать. Пока царя нет, только искушение. Да и земляные пусть в начале проявят себя в борьбе с лесными демонами. Что-то я пока не одну лесную нечисть в глаза не видел.
***
Не просто отыскать лесного демона во враждебном тебе лесу.
Тимошка с Филькой, уже который час крались сквозь деревья, пряча топоры под полами кафтанов. Не один раз с криками «каза-аб-дуб» бросались они на подозрительное дерево. Но только щепки летели, а крови не было. Загубили с дюжину деревьев, а все напрасно. Ни одного лесного демона!
Вечерело. Пора было возвращаться в катакомбный монастырь.
Тимошка с Филькой вышли на брошенную военную дорогу и зашагали в сторону огромных, как горы, холмов. Семеня своими короткими ножками, они ловко перепрыгнули через торчащую вздыбленную бетонную плиту. Вдруг Тимошка встал как вкопанный и схватил Фильку за рукав.
– Хуз-мин-аард, – от возбуждения он не заметил, как перешел на свой тарабарский язык. Но вовремя опомнился и сказал шепотом:
– Бра-а-ат, услышал наши молитвы государь.
– Точилки-молотилки, – ответил Филька, вынимая из-за пазухи топор, – не зря мы сегодня грозному царю молились. Кто там? Демон?
– Не знаю, бра-а-т. Может, демон, а может, и челов-и-ек. А может, и большой гри-и-иб.
– Неужели гри-и-иб, – разочарованно сказал Филька.
Гномы не спеша двинулись вперед. Вскоре стало ясно, что это точно не гриб и не демон. Это человек. В широкополой шляпе на голове: именно шляпу они и приняли за шляпку гриба.
Человек сидел неподвижно, скрестив ноги, словно в полудреме. Но как только гномы подошли к нему на несколько метров, человек внезапно вскинул голову. Гномы узнали Пастуха. Однако сделали вид, что с ним незнакомы.
А вдруг бесовское наваждение? Вдруг это и не Пастух вовсе? Вдруг это демон в его образе.
Тимошка выставил свой топор в сторону Пастуха:
– Кто та-аков? – грозно вопросил он.
– Какого духа? – добавил Филька.
– Отрекаешься ли от сатаны и всех а-а-ангелов его и дел его? – продолжил Тимошка.
Пастух только снисходительно улыбнулся, так, как улыбаются взрослые дяди несмышленым детям, на их шаловливую игру.