Все с трепетом ждали ответа.
— Улететь с Венеры мы сможем, — ответил Константин Васильевич. — Вопрос в том, каковы будут ускорение и конечная скорость.
Засветился экран, и появившийся на нём Топорков сообщил, что Белопольский не отвечает на вызовы.
— Ионизация?
— Совершенно прекратилась три минуты тому назад.
Мельников повернулся к Андрееву.
— Отправляйтесь, Степан Аркадьевич! В сопровождении Второва и Князева, врач звездолёта поспешно вышел.
— Итак, — сказал Мельников, — у нас семь двигателей вместо шестнадцати.
— Да, только семь.
— И вы утверждаете, что корабль сможет оторваться от Венеры?
— Сможет. Но дело…
— Знаю, — перебил Мельников. — Об этом вы уже говорили. — Он на минуту задумался. — Прошу вас и Арсена Георгиевича немедленно заняться расчётами. Каковы будут ускорение и конечная скорость, сколько времени понадобится кораблю для перелёта на Землю, когда мы должны вылететь? Всё это я должен знать как можно скорее…
* * *
Александр Князев на полной скорости вёл вездеход прямо к порогам. Все трое знали, что Белопольский и Баландин проникли в лес где-то рядом со штабелями брёвен. Молодой механик был уверен, что легко найдёт просеку, но его тревожила мысль, — будет ли она достаточно широкой для их машины, значительно большей, чем первая. На Земле этот вопрос не беспокоил бы его. Как мощный танк, вездеход мог продираться через любой лес, но на Венере, с её гигантскими деревьями, это могло не удаться.
Достигнув ближайшего штабеля, Князев, ни на секунду не задерживаясь, повернул к лесу.
Никто из них не обратил никакого внимания на загадочные груды брёвен, на реку с бесчисленными деревьями, запрудившими её у не менее загадочных порогов. Всё это, так сильно интересовавшее их раньше, сейчас как бы перестало существовать. Все их мысли были направлены к тому, чтобы как можно скорее найти товарищей и убедиться, что они живы и не пострадали от страшного грозового фронта.
Андреев то и дело посматривал на свою сумку, соображая, всё ли взято, что могло понадобиться в том или ином случае.
Многое могло случиться. Корпус машины мог быть повреждён, а её пассажиры отравлены формальдегидом и углекислым газом. Могла ударить молния и вызвать ожоги. Вездеход мог опрокинуться, а Белопольский и Баландин — получить при этом ушибы и даже переломы. Да мало ли что могло произойти в незнакомом лесу чужой планеты!
Второв держал непрерывную связь со звездолётом. Белопольский всё ещё не отвечал на вызовы, и, по мнению Топоркова, рация вездехода вышла из строя.
— Я начинаю опасаться, что они забыли убрать антенну, когда началась гроза, — сказал Игорь Дмитриевич, — и в неё ударила молния.