— Неужели нам придётся уйти, не обследовав эту странную котловину? — Второе наклонился и пристально вгляделся в дно пропасти. Отсутствие воздуха создавало идеальные условия видимости. — Вон там, мне кажется, какие-то непонятные выступы. Странная форма.
Мельников вгляделся. Обладая острым зрением, он ясно увидел что-то, очень напоминающее развалины.
— Как жаль, что мы не можем пользоваться биноклями, — сказал он. — Там действительно что-то новое.
— Бечёвки не хватит, — сказал Коржёвский.
Уходя в разведку, они взяли с собой четыре мотка крепкого шпагата, метров по восемьдесят в каждом.
— Дайте-ка мне руку, — попросил Второв. Он совсем свесился над краем бездны.
Мельников легко удерживал его почти невесомое тело.
Глубоко внизу Второв увидел то, что искал. Стена была не совсем гладкой; он разглядел неширокий каменный карниз.
— Как раз то, что надо, — сказал он, поднимаясь. — На Земле я шутя брал с разбегу полтора метра. Правда, в этом костюме я значительно тяжелее, но думаю, что на метр подпрыгнул бы. Значит, здесь на двести пятьдесят метров с лишним. Этого достаточно.
— Очень рискованно, — сказал Мельников.
— Почему, Борис Николаевич? Допустим, что я не смогу выбраться обратно. Тогда вы оба вернётесь на корабль и принесёте длинную верёвку. Если не задерживаться в пути, на это потребуется не больше двух часов.
— Что вы хотите делать? — услышали они вопрос Белопольского.
Мельников рассказал, особо подчёркивая странную форму камней, похожую на развалины.
— Какая, вы говорите, глубина?
— Не более пятисот метров.
— Хорошо! — решил Белопольский. — Попробуйте!
Мешок с камнями привязали к концу первого мотка. Если шпагат выдержит его тяжесть, то человека выдержит и подавно, даже такого, как Второв, — вместе с «пустолазным» костюмом он весил не больше семисот граммов.
Мешок пошёл вниз. Когда первый моток кончился, к нему привязали конец второго. На половине четвёртого мотка мешок лёг на карниз.
— Примерно триста метров, — сказал Мельников. — Во всяком случае, если верёвка и разорвётся, вы не рискуете разбиться.
— Всё будет хорошо, Борис Николаевич.
Мешок подняли и вместо него привязали Второва. Киноаппарат он оставил, взяв фотокамеру.
Хотя Мельников и знал, что на Арсене не очень опасно падение с высоты полукилометра, он с тревогой наблюдал, как Коржёвский осторожно опускал Второва вниз. Падение не угрожало переломом костей, но могли разбиться стёкла шлема — и тогда мгновенная смерть. Правда, это было не стекло, но всё же… Кроме того, пропасть была так глубока, что никакие рассуждения о разнице между Арсеной и Землёй не могли избавить от лёгкого головокружения при взгляде на подножие скалы, исчезавшее где-то далеко-далеко внизу.