— Сбрасывать? — крикнул Второв.
— Погодите! Надо опуститься ниже.
Планируя на крыльях, машина полого опускалась. Громадные волны обдавали пеной поплавки самолёта.
Прошла минута… вторая. Они всё ещё летели.
Грозовой фронт промчался, но связь не восстанавливалась. Очевидно, ливень ещё продолжался над островом. Он находился где-то сзади. И, по-видимому, очень далеко.
Ветер срывал гребни волн; мелкая водяная пыль туманом закрывала видимость.
Самолёт упорно держался в воздухе.
И вдруг волнение стихло. Бушующие волны как-то сразу улеглись. Под крыльями была почти неподвижная, плавно колыхающаяся поверхность. Туман рассеялся.
— Берег! — отчаянно закричал Второв.
Угрожающе близко, словно вынырнув из бездны океана, на самолёт надвигался незнакомый скалистый берег.
Мельников инстинктивно рванул штурвал на себя. Но с остановившимся двигателем самолёт уже не мог подняться.
Гибель была неминуема…
Машина уже коснулась воды и мчалась, скользя на поплавках, прямо на скалы.
Весь экипаж «СССР-КС 3» находился в радиорубке. Топорков сидел у приёмника, готовый, как только прекратится проклятый ливень, возобновить связь с самолётом.
Приборы показывали, что снаружи воздух насыщен электричеством до опасных пределов. Звездолёт очутился как бы внутри огромной непрекращающейся молнии.
Грозовой фронт надвинулся на остров пятьдесят минут тому назад, и было неизвестно, когда он, наконец, пройдёт. Такой грозы ещё ни разу не было.
Белопольский, внешне спокойный, сидел рядом с Топорковым, поминутно взглядывая на часы.
Все молчали. Мысли звездоплавателей были далеко, там, где одинокий самолёт с двумя их товарищами носился в воздухе, отрезанный стеной ливня от острова и корабля.
Где он находится? На каком расстоянии отсюда? Они не знали. Может быть, грозовой фронт раскинулся на сотни километров в обе стороны.
Время шло мучительно медленно.
Но вот гроза прошла.
Топорков включил передатчик. Хотя, судя по прибору, ионизация воздуха была ещё чрезмерно велика, он всё же начал звать Мельникова на волне радиостанции самолёта. Личные рации могли отказать, если Мельников и Второв слишком далеко отлетели от острова.
Проходили минуты, но связь не восстанавливалась.
Прекратились неистовые трески. В эфире стояла полная тишина. Стрелка ионного прибора опустилась к нулю, воздух очистился от электричества.
— Говорит звездолёт! Где вы? Где вы? Отвечайте! Говорит звездолёт!..
— Немедленно приступить к сборке второго самолёта! — приказал Белопольский. — Как можно скорее!
Все, кроме Топоркова, бросились к двери.
— Пайчадзе, Андреев, Топорков и я остаёмся на корабле. Константин Васильевич! Сделайте всё, что возможно для ускорения работы.