Возможно, не так сильно они и отличались друг от друга — бог и демон.
Крон обошел вокруг воина, но не притронулся к нему.
— Ты — Парис, вынужденный хранитель демона Разврата. Мои соболезнования твоему демону, ибо я знаю каково это быть в заточении.
О, да. Они были похожи.
— Тогда тебя также ведомы страдания.
— Да, — тишина, а потом пальцы бога скользнули по волосам Париса. — Ты призвал меня, потому что желаешь освободиться от своего демона?
Одним взмахом руки Крон мог разделить мужчину и чудовище.
Сделай он это и Парис умрет.
Парис с трудом вспоминал свою жизнь без демона. Да, он желал покоя. Да, он желал свободы, чтобы чужих мыслей и желаний не было в его голове, но демон Разврата был его второй половинкой.
— Нет, мой царь, — наконец-то сказал он.
— Разумный выбор. Это мне по душе.
— Как Ваш слуга, я горжусь тем, что угодил Вам.
Легкий смешок.
— Хорошо сказано.
Парис по-прежнему не поднимал голову и наблюдал, как его кровь пропитывает подол одежд Крона. Пятно, казалось, принимало форму сердца.
— Должен признаться, я ожидал…
— Увидеть монстра?
— Да, — он не осмеливался лгать. Все это слишком много значило для него. — Я полагал, что Вы с радостью покончите с Повелителями.
Раздался шорох одежд, потому что Титан более не стоял прямо перед ним, затем теплое дыхание коснулось уха Париса.
— Твои ожидания верны, — прошептал царь. Новый шорох — тепло дыхания исчезло. — Я и есть монстр. Я такой, каким сделала меня темница.
— Теперь Вы жаждете поклонения. Я буду поклоняться Вам каждый день своей жизни, если только Вы…
Порыв ветра ударил Париса в спину, опрокидывая его на пол лицом вниз. Его кровь запеклась и теперь измазала его щеку, слишком густая, чтобы капать.
— Посмотри на меня, демон.
Парис медленно поднял голову.
Прямо перед ним опять стоял Крон.
Парис не привык подчиняться кому-то иному кроме себя самого и своего демона. Инстинктивно он хотел отказаться просто из принципа. Подчинившись, он даст повод новым требованиям.
Ради Сиенны — что угодно.
Более не колеблясь, он коснулся взглядом лица Титана.
Казалось, что тени в комнате отрастили руки и теперь тянулись и окутывали Крона, создавая вокруг него щит. Но взгляд его, каким бы мрачным он ни был, сиял.
— Ты и близко не можешь знать моих желаний.
— Простите великодушно.
Вечность уплывала секунда за секундой в молчании, но напряжение в комнате не ослабевало.
— Должен признать, что не был уверен в том, как следует поступить с тобой и другими Повелителями, — наконец-то произнес бог. — Вы отвратительны, насколько мне известно, но все же вы служите определенной цели.