«Я должна. Это единственный способ спасти Рейеса».
Она дошла до ванной и тихонько закрыла дверь. Открыла телефон.
Во рту стало неожиданно сухо, когда она прошептала: «Привет».
Стефано, как всегда, не утруждал себя любезностями.
— Ты покидала крепость.
Утверждение, не вопрос.
Еще вчера она была бы счастлива знать, что он был где-то там, наблюдая за нею. Теперь же …
— Да.
— Очевидно, они освободили тебя.
— Да, — повторила она, вспоминая, как солгала ему в прошлый раз, сказав, что была заперта в спальне.
— Где ты?
— В ванной.
— Одна?
— Да.
— Ты работаешь на нас, Даника? Или на них? Ты забыла все, что я тебе говорил? Ради Бога, они же хотят убить твою семью!
Резкий вопрос повис в уме как петля, готовая затянуться на ее шее независимо от того, что она ответит.
— Вы знаете, что я…
Что?
— Если дать им шанс, они изнасилуют и искалечат твою мать. Затем твою сестру. Они уже убили твою бабушку.
Она покачала головой в опровержение.
— Мы забираем тебя, — категорически заявил он. — Это для твоей защиты. Мои источники сообщили мне, что Аэрон почти обезумел от жажды твоей крови. Мы не хотим, чтобы ты пострадала. В отличие от Повелителей, мы хотим защитить тебя.
Забирая ее?
— Подождите. Вы хотите вытащить меня из крепости?
— Как можно скорее.
Нет. Утром они Рейесом собирались в Оклахому.
— Нет, я не могу. Вы не можете. Я…
— У тебя нет выбора, Даника. Мы готовы выступить прямо сейчас. Они не ценят человеческую жизнь, но мы ценим. Мы хотим, чтобы ты была в безопасности.
Что? Они собираются ворваться в крепость?
Несомненно, будет сражение, кровь и смерть. Она попыталась не паниковать, хотя кровь стыла в венах, а в ушах шумело.
— Если ты думаешь, что я работаю на них, зачем тогда звонить? Почему ты предупреждаешь меня? Хочешь помочь?
— Каждый имеет право на ошибку. Они, вероятнее всего, лгали тебе, убеждая, что оставят твою семью в покое, если ты согласишься остаться с ними, возможно, даже помочь в чем-то. Например, расправиться с нами.
Она хватала ртом воздух, но не издала ни звука. Все сказанное имело смысл.
— Ты будешь готова? — спросил он.
Времени сомневаться и сохранять нейтралитет, решая, кому помочь, а кому — нет, больше не было. На удивление она поняла, что даже не думает об этом. То, что он говорил, имело смысл, но было как-то неправильно. Каким-то образом, за прошедшие несколько дней, ее злость на Рейеса сошла на нет. Ненависть заменило… что-то другое. Она не могла понять, что за эмоции кружили в ней, такие мягкие и яростные одновременно. Она доверится ему в спасении своей семьи, пусть это и означало, что придется оборвать спасительную нить — Ловцов.