Новый кивок.
Все мрачные мысли, что возникли в ее голове в присутствии Сабина, эхом отразились в ее голове.
— Вот гад! Убью его.
Девушка с ревом бросилась к двери. Она догонит его и…
Рейес поймал ее за руки и держал так, пока она не успокоилась.
— Что он использовал против тебя?
Он медленно поднял руки вверх и нежно взял в ладони ее личико.
Дрожь пробежалась по спине Даники. Она не могла отпрянуть. Он предлагал утешение, и она с радостью принимала его. Теплые, мозолистые и шершавые ладони воина давали ей именно то, в чем она нуждалась.
— М-моя семья. Это я виновата.
Он отрицательно мотнул головой.
— Ты не виновата. Виновны боги, мы, кто угодно, но не ты.
Слезы опять обожгли ей глаза. Казалось теперь она только этим и будет занята: начинать плакать, после чего брать себя в руки.
— Я же не сопротивлялась.
Он сжал ее сильнее. Не причиняя боли, но нежности больше не было.
— Мы — воины. К тому же бессмертные. Мы научены убивать, причинять боль. Что бы ты могла сделать против нас?
— Больше, чем сделала, — просто ответила она. Боже, как же приятно вот так находиться в его объятиях. Почему она вообще хотела лишить себя этой радости?
— Это ничего бы не изменило.
— Теперь этого не проверишь, — как чудесно было бы уткнуться лицом в изгиб его шеи? Вдохнуть его запах? Оставаться на месте оказалось самым тяжелым испытанием в ее жизни. — Не так ли?
Губы мужчины медленно изогнулись в улыбке.
— Ты упряма.
Его улыбка прожгла ее до костей. Каждый раз, находясь рядом с ней, он хмурился, сердился, сыпал проклятьями, но никогда не улыбался. Лицо воина восхитительно преобразилось, глаза посветлели до оттенка теплого меда.
Новая волна дрожи прокатилась вдоль спины девушки, и она заставила себя оторваться от него. Довольно на сегодня стимулов. Она больше не позволит себя утешать, ведь от этого она смягчается, испытывает страстный голод.
«Ты отказывала себе в этой радости, потому что знаешь, что это уничтожит тебя», — напомнила себе Даника.
Останься она рядом, она бы потянулась к нему, прижалась к нему всем телом. Может быть, даже запустила руки в его волосы и целовала бы, пока хватило воздуха.
Он опустил руки и вздохнул. Данике пришлось впиться ногтями в свои ладони, чтобы вернуться к реальности. Реальности наполненной болью и отчаянием. Целеустремленностью. Не время для романтики. Особенно с Рейесом.
— Вот тай-ленол, — запинаясь, сообщила вошедшая в комнату Эшлин. На раскрытой ладони женщины лежали две красно-белые таблетки. Другой рукой она сжимала стакан воды. — Простите. Я не хотела прерывать вас.
— Все в порядке, — заверил ее Люциен, пока Рейес пятился прочь от Даники.