Снаружи послышался настойчивый стук в дверь. Григорий, казалось, его не слышал, он дергал шелк, силясь преодолеть последнее препятствие.
— Ваше сиятельство- стук продолжался — Ваше сиятельство внизу солдаты, они уже схватили вашего отца.
Григорий грязно выругался, встал с девушки и бросился к двери, отворил. На пороге стоял Семен, сын Анны, он казался сильно напуганным.
— Какие еще к черту солдаты?
— Люди Бестужева…они уже идут сюда. Полиция, сударь!
Григорий обернулся к жене, которая силилась встать с пола и шатаясь стояла на четвереньках.
В тот же момент в комнату ворвались люди, они сбили слугу с ног, выволокли Григория из спальни. Тот грязно ругался изрыгая проклятия и оказывал жестокое сопротивление, пока его не заковали в кандалы и не заткнули рот кляпом. Его потащили по лестнице вниз. Двое других вошли внутрь комнаты и замерли на пороге. Княгиня пыталась со стонами подняться с пола, едва ей это удалось, ноги подкосились, и она бесчувственная упала на пол. Один из солдат бросился к ней, приложил руку к ее шее, прощупывая пульс. При взгляде на лицо девушки, он воскликнул:
— О господи! Ты только посмотри, что этот изверг с ней сделал? Да на бедняжке живого места нет.
— Осторожно, давай отнесем ее в нашу карету, ей нужен врач. С этим чудовищем мы ее не посадим. Ты ведь помнишь, что насчет княгини есть особое распоряжение, разместить ее пока что на гауптвахте, без усиленной охраны.
— Конечно, помню, Алексей Григорьевич лично распорядился. О боже, он бил ее плетью — солдат поднял бесчувственную девушку на руки. На его молодом лице читалась искренняя жалость.
— Боюсь, так скоро ее не смогут ее допросить.
Катя с трудом разомкнула веки, тело болело, один глаз плохо видел. Она огляделась по сторонам, возле постели стоял пожилой мужчина с бородой и вопросительно на нее смотрел.
— Очнулись сударыня? Вот и хорошо. Значит, мои усилия не прошли даром. Граф будет рад об этом слышать. Хочу сообщить вам, что все кости целы. Вы отделались синяками и ссадинами. Рубца от удара плетью не останется благодаря мази, которую я наложил на рану. Глаз придет в норму через пару недель. Внутренние органы не повреждены, вам нужен отдых и меньше волнений.
— Где я? Кто вы? — Катя снова осмотрелась по сторонам, голые стены, еще одна железная койка у стены и никаких украшений, картин, зеркал.
— На гауптвахте, это военная тюрьма, а я тюремный врач. Вы арестованы моя милая.
С этими словами он уже собирался уйти.
— Подождите, но как? За что? Я не могу быть арестована, я ни чего преступного не совершала!