— Что ж, молодой человек, вы герой! Я вам обязана, а долги нужно возвращать, не скрою, что удивлена всему что мне рассказали, но я вам верю. Я помилую княгиню Потоцкую, и верну ей все ее земли, за исключением собственности ее свекра, нажитой предательством родины. Я прямо сейчас подпишу бумаги, и можете отправляться. Я надеюсь, вы сделали правильный выбор, передайте княгине, что я буду, рада видеть ее снова при дворе, никто не посмеет говорить о ней плохо, пока я не позволю.
— О, Ваше Величество! — Сергей упал на одно колено и поднес руку царицы к своим губам
— но — но, гардемарин, по — придержите ваш пыл.
Григорий посмотрел на графа с укоризной.
Царица засмеялась, нежно посмотрела на своего фаворита, затем подошла к секретеру и достала лист бумаги. Она обмакнула перо в чернила и быстро что- то написала, затем поднесла бумагу к глазам, внимательно прочла, дописала еще что-то. Поставила печать и подула на лист. Затем протянула бумагу Сергею.
— Вот ваше помилованье, оно откроет вам двери темницы.
Сергей поблагодарил государыню еще раз, пожал руки братьям Орловым и опрометью бросился в конюшню седлать своего Ветра.
— Хороша девчонка! — сказала Екатерина усаживаясь на диван — ловко она окрутила и того и другого, а каким ягненком казалась. Что там с ее мужем? Ни в чем новом не признался?
— Ну он вряд ли в чем то еще признается, все что могли мы вытащили из него раскаленными клещами — Сказал Алексей и подмигнул брату
— Фи, Алешка, избавь меня от этих гнусных подробностей. А Мирович?
— Не раскаялся, упрям как осел. Вину свою признавать не хочет.
Царица нахмурилась
— Батюшку ему исповедаться посылали, пусть добьется раскаянья.
— Все бесполезно. Посылали уже, твердит что исполнял свой долг, фанатик несчастный.
Екатерина сложила руки на груди.
— Пиши приказ о казни, Алексей. Мировича и Потоцких казнить отсечением головы. Без особой жестокости. Казнь назначить утром тринадцатого декабря. Решение изменению не подлежит.
Сергей подстегивал Вороного жеребца все сильнее мчась во весь опор. Бумага о помиловании лежала у него возле сердца и грела душу. Он представлял себе ее счастливое лицо, в тот момент как скажет ей, что она свободна. Вот уже показались зубья Петропавловской крепости, а за нами и гауптвахта. Сергей предъявил бумаги стражникам, отдал своего коня и бросился во внутрь. Там он предъявил письмо государыни коменданту.
— у меня приказ о помиловании княгини Потоцкой, проведите меня к ней немедленно.
Комендант бегло пробежал глазами по бумаге удивленно хмыкнул и приказал двум солдатам сопроводить графа.