Девушка обмахнулась веером и кокетливо поправила складки юбки.
— Здесь ужасно душно, — проговорила она томным голосом. — У вас есть немного воды для меня?
Князь растерялся. Видимо, об этом он не подумал.
— У меня есть моя фляга, и если вы соизволите из нее отпить, почту за честь.
— С удовольствием.
Он протянул ей изящную золоченую флягу, предварительно откупорив крышку. От него пахло дорогим одеколоном, и девушка почувствовала, как ее начинает раздражать вся эта напыщенность.
Катя отпила, намеренно пролив немного, и воде тонкой струйкой стекла с ее чувственных губ по подбородку и, прокатившись по шее, пропала в приоткрытой ложбинке между грудей. Она видела, как Григорий жадно проследил за этой каплей и судорожно сглотнул слюну. Ей нужно приручить этого самодовольного негодяя, чтобы он исполнил все, что она пожелает, а у нее уже было несколько требований к нему.
— Ах, у меня и платка нет! Увы, в тюрьмах платки не выдают.
Он суетливо закопошился и тут же протянул ей батистовый платочек, расшитый кружевами. Девушка промокнула губы и вытерла мокрую дорожку на груди. Вернула платок жениху.
— Отец был прав — вы так красивы, что слепит глаза. И я почти влюбился в вас!
— Вот и чудесно, потому что у меня есть к вам несколько просьб, которые может исполнить только влюбленный мужчина.
— Все, что угодно моей прекрасной невесте. Я готов на все ради вас!
Чем больше князь смотрел на нее, тем больше с его лица исчезало дурацкое самовлюбленное выражение, его глаза горели восхищением.
Она очаровательно улыбнулась ему.
— А помните, каким вредным и отвратительным мальчишкой вы были?
— Ну, и вы не были сахаром… Так о чем вы хотели попросить?
— Во-первых, мне хотелось бы, что бы Марта и Савелий, — это мои слуги, были при мне.
— Да и пожалуйста, берите, кого пожелаете! Какое мне дело до слуг? — Он пренебрежительно пожал плечами.
— Я только хочу внести некоторую ясность: Марта и Савелий не просто слуги, они мне как родные. Марта заменила мне мать, а Савелий — отца, которого вечно не было дома.
Девушка заметила, как при слове «отец» Григорий ухмыльнулся уголком рта. Кате стало не по себе — что ж, он знает и это… Ну и пусть! Ничего, все равно она носит имя князя Арбенина, и никто не отнимет у нее этого права!
— Делайте, что хотите, Екатерина Павловна. Мне все равно, кто будет вашей домоправительницей, и кто будет управлять вашим хозяйством — все по вашему усмотрению. Вы могли меня об этом даже не просить, ведь скоро вы станете хозяйкой в моем доме, и вам так или иначе придется раздавать подобные распоряжения.