— Нет, я не поеду с тобой.
Было невозможно вернуться в места, где она была так счастлива. Пока мир не рухнул.
— Кроме броши, которую надо забрать, я бы хотел, чтобы ты посмотрела кое-какие вещи.
— Я в самом деле не…
— Это твои вещи. Ты оставила в доме кучу личных вещей.
— Отдай мне только брошь, я ничего больше не хочу, — глухо произнесла она.
— Ничего?
— Вообще.
Лицо у него стало жестким.
— Даже свободы, к которой ты так стремилась?
Она затаила дыхание.
— Ты хочешь сказать, что согласишься аннулировать брак?
Он взглянул на нее из-под длинных темных ресниц.
— Возможно. Но с условием.
— Каким?
— Ты съездишь со мной в Солтмарш.
Зачем это ему? Чего он добивается? Элизабет чувствовала, что ее знобит. Может, ему просто надо показать свою власть над ней?
В любом случае она не позволит себя шантажировать. Она примет вызов — и пусть делает как знает.
Но это не блеф. Он не в силах запретить ей аннулировать брак, однако может сделать процедуру растянутой и тяжелой…
Наблюдая, как сменяются эмоции на ее лице, Куинн ровно произнес:
— Решай сама.
— А кто сейчас там живет?
— Только экономка. Когда отец умер, я отпустил остальных. Прежде чем вернуться в Штаты, хочу освободить дом от всего личного.
Это ее ошеломило.
— Уж не собираешься ли ты выставить его на продажу?
— А почему нет? Кроме экономки, которая прожила там тридцать лет, никто туда не стремится. А она получила от отца хорошее наследство, так что может уйти на покой и жить с комфортом. Когда Пери женился…
— Пери женился?
— Три месяца назад, на Джемме Бьюкен, младшей дочери лорда Бьюкена.
Теперь, между прочим, понятно, как Пери попал на благотворительное мероприятие, подумала Элизабет. Леди Бомонт давно дружит с леди Бьюкен.
— Итак, — продолжал Куинн, — когда Пери женился, я выразил готовность отдать ему Солтмарш-хаус. Но ему постоянно приходится бывать в городе, и ездить туда-сюда нет смысла. Он прав, конечно, но таким образом дом, в сущности, пустует.
— Но зачем продавать? Вряд ли ты нуждаешься в этих деньгах.
— А какой смысл оставлять его?
— Генри ни за что не расстался бы с ним. Он любил этот уголок старины… Я знаю, ты решил провести большую часть жизни в Соединенных Штатах, но наверняка же ты…
— А тебе известно, почему я решил жить в Соединенных Штатах?
Она покачала головой.
— В таком случае мне, пожалуй, пора рассказать тебе о моем детстве. Когда отец с матерью познакомились, ей было восемнадцать, а ему тридцать три. По всем признакам он был закоренелым холостяком, но спустя несколько недель они поженились.
Она умерла, когда мне было четыре с половиной года, и мы с отцом остались одни. А осенью он встретил и полюбил миниатюрную брюнетку по имени Бет. Она отказалась выйти за него замуж, но согласилась переехать и жить с нами. Она была красивой и доброй. Я обожал ее и был уверен, что она меня тоже любит. Но едва я начал снова чувствовать себя «под крылышком», она поцеловала меня на прощанье и ушла.