— Спасибо, Мэри… Когда вернется леди Бомонт, пожалуйста передайте ей мои извинения — я не успела с ней попрощаться.
— Непременно, мисс Кавендиш, — сдержанно ответила девушка.
Элизабет, дрожа, пересекла площадку, подошла к «мерседесу» и забралась в него. Но через минуту вылезла и беспокойно зашагала по Ломбард-сквер.
Она обогнула площадь, на которой не было никого, кроме старика в твидовом пальто и шарфе, читавшего на скамейке «Таймс». Элизабет не могла успокоиться. Хорошо еще, что Ричард не успел сказать матери об их «помолвке». Если бы леди Бомонт и друзья Ричарда узнали, дело было бы гораздо серьезней…
Она обошла площадь и уже собралась повторить круг, но заметила Куинна рядом с машиной. Он стоял неподвижно, с опущенной головой и устремленным в пространство взглядом.
Она подошла, и он поднял голову. Его лицо было таким мрачным, что у нее перехватило дыхание. Неожиданно лицо просветлело, и Элизабет решила, что ей померещился этот потухший, горестный взгляд.
Открывая ей дверцу, он сказал:
— Я гадал, куда ты делась. — Голос у него слегка дрожал.
Вот оно в чем дело. Увидев что в «мерседесе» ее нет, а ключ на месте, он решил, что она сбежала.
Элизабет села в машину.
— Я пошла прогуляться. Невыносимо было так сидеть…
Куинн уселся рядом и включил мотор.
— Ну как? Чем все кончилось? — спросила Элизабет. — Ричард очень обиделся?
— Он больше разозлился. Причем в основном оттого, что я лишил его «Ван Хэмела». Ему очень хотелось иметь этот бриллиант. Мы немного поторговались. В результате я отдал ему его по цене, которую он заплатил бы, если бы меня там вообще не было. По-моему, он расценил это как победу. Так что Бомонт получил сатисфакцию…
Какое-то время они ехали молча, потом Элизабет спросила:
— Теперь куда едем? Ты говорил, у тебя остались дела.
— Да. Но сперва я отвезу тебя в коттедж. — Он говорил рассеянно, будто думал совсем о другом, и она снова замолчала.
Когда они подъехали к Хоукс-Лейн, голубоватые сумерки уже сгущались. В нескольких коттеджах светились окна, старинные фонари освещали тротуар.
Куинн галантно помог ей выйти, вытащил из багажника ее чемоданчик и подождал, пока она откроет дверь.
Увидев, что он не собирается заходить, Элизабет спросила:
— Может, сперва перекусишь? Ты ведь не обедал.
Он покачал головой:
— Я лучше поеду.
— Когда вернешься? Я приготовлю ужин.
— Трудно сказать. Не утруждай себя готовкой.
— Мне не трудно, — тут же ответила она.
Он снова покачал головой:
— Перехвачу что-нибудь по дороге. Если будет поздно, переночую в отеле, чтобы не беспокоить тебя.
— В чем дело, Куинн? — Она вдруг чего-то испугалась.