Ей почти удалось забыть его, убедить себя, что она к нему равнодушна. Но прошлое настигло ее. От одного взгляда Куинна у нее прерывалось дыхание и где-то внутри рождалось сладкое и томительное желание, которое Куинн всегда без малейших усилий пробуждал в ней.
Он взглянул в ее сторону, и их глаза встретились.
Элизабет испуганно отвела взгляд.
Куинн подошел и сел напротив нее, небрежно откинувшись и откровенно ее разглядывая.
— Похоже, вы здесь не живете, мисс Кавендиш?
Он что, забыл, что она невеста Ричарда?
— Почему вы так решили? — Она постаралась придать голосу небрежный, даже несколько шутливый тон.
— Нет признаков пребывания женщины. Кроме того, если бы вы тут жили, то наверняка готовили бы кофе.
— Да вы шовинист! — пошутила она.
— Нисколько.
— Но вы считаете, что место женщины — на кухне?
Он улыбнулся.
— Не знаю лучшего места для женщины.
Она густо покраснела.
— Итак, где вы все-таки живете, мисс Кавендиш?
Ей захотелось рявкнуть, что это не его дело, но рассудок подсказал, что подобная реакция может показаться неадекватной.
— Сейчас я живу в небольшом коттедже.
— В тихом переулочке? — Он как будто читал ее мысли.
— Да.
— В Вест-Энде?
Было ясно, что он не отстанет.
— Хоукс-Лейн, — сказала она, горячо надеясь, что он понятия не имеет, где это находится. — Извините, — холодно произнесла она, — пойду посмотрю, не надо ли помочь Ричарду.
Но тут появился хозяин дома. Он держал поднос, на котором стояли две чашки кофе.
Когда каждый получил свой кофе, Ричард с недовольным видом проглотил оставшееся в стакане виски и проговорил:
— Я надеялся лечь пораньше, так что не могли бы мы, не откладывая дела в долгий ящик, переговорить о бриллианте?
— Конечно, — с готовностью отозвался Куинн и снова замолчал.
Щеки Ричарда покрылись лихорадочным румянцем.
— Не будете ли вы так добры назначить цену? — еле скрывая раздражение, произнес он.
— Сначала я хотел бы узнать, для чего вам нужен именно этот камень.
Снова воцарилось молчание. Наконец Ричард, явно потеряв терпение, признался:
— Вы были правы, я собирался вставить его в кольцо в честь помолвки. Если от этого цена повысится…
— Как раз наоборот, — перебил его Куинн, — я уступлю вам его за ту же цену, в которую он обошелся мне.
Интересно, подумала Элизабет, зачем продавать с таким трудом приобретенную вещь, ничего при этом не выгадывая?