Абигайль пошла за вещами в сопровождении старика портье.
— Здесь нет стоянки, — сказал он, увидев ее машину. — Можно припарковаться на той стороне улицы с шести вечера до восьми утра, потом вам придется найти другое место. У отеля, к сожалению, нет своей стоянки.
Абигайль помогла портье составить чемоданы на тротуар, он стал заносить их в отель, а она села в машину. Взглянула на часы — уже одиннадцать. Абигайль поняла, что устала до смерти. У нее выдался длинный, трудный день, и все, чего она хотела, — это спать. Она поставила машину на другой стороне дороги. По крайней мере, до восьми утра все законно. Заперев дверцу, она посмотрела на отель. Он почему-то больше не казался приветливым. Объятья Логана — вот где она хотела бы сейчас быть. Хотя какой смысл мечтать об этом? Глаза ее заволокло слезами. Абигайль уныло поплелась к отелю. Внезапно ее ослепил свет фар и оглушил гудок, предупреждающий об опасности.
Машина выскочила из-за угла слишком быстро, чтобы затормозить. Водитель резко свернул в сторону, но все-таки задел крылом Абигайль. Ее отбросило на стоящий рядом автомобиль, и она медленно сползла на землю. Абигайль не знала, что портье следит за ней, опасаясь за ее безопасность в столь поздний час. Не знала, что он бросился к ней на помощь, подняв на ноги весь персонал…
Сквозь туманные вихри боли Абигайль временами слышала голоса. Один голос особенно отчетливо. Глубокий, хриплый, он с тихим отчаянием звал:
— Не покидай меня, Абигайль! Не уходи, ты обещала, что будешь со мной навеки. Не оставляй меня, дорогая.
Иногда Абигайль чувствовала, как умелые, прохладные руки приподнимают ее, снимают боль, и снова проваливалась в забытье.
Когда Абигайль, наконец, открыла глаза, то увидела Марту. Приподняв голову, Абигайль попыталась заговорить, но Марта остановила ее:
— Нет! Не шевелитесь. Вам нельзя двигаться. Я встану там, где меня лучше видно.
Марта обошла кровать с другой стороны; Абигайль следила за ней глазами, и даже это причиняло ей боль. Она потрогала свое— лицо — бинтов не было, но голова оказалась перевязана.
— Слава Богу, шрамов не будет! — сказала Марта.
Она осторожно присела на край кровати.
— Как я? — слабым голосом спросила Абигайль, и Марта пожала ей руку.
— Неплохо, иначе меня не пустили бы сюда. До сегодняшнего дня пускали только родственников, то есть Логана.
— Логана? Он был тут? — Абигайль вспомнила голос, который временами прорывался в ее затуманенное болью сознание.
— Он провел здесь два дня. Не спал, не отходил от вашей кровати, — сказала Марта. — Сегодня утром его, можно сказать, вытолкали, чтобы он хоть немного отдохнул. Он не уходил до тех пор, пока врачи не сообщили, что с вами все будет хорошо.