— А тебе он тоже очень нравится? — Пальцы Кента сжали золотой талисман на ее тонком запястье так, что Ивейн стало даже больно. — Байронический тип, который живет в замке, хромает на левую ногу, и у него такое смуглое красивое лицо? Ивейн, дурочка, ты же знаешь не хуже остальных, что человеку благородному обязательно придется подумать о женитьбе!
— Ты что, считаешь меня за романтическую идиотку? — Она вырвала руку. — Только в дешевом бульварном романе благородный маркиз может влюбиться в бедную девочку-служанку!
— Мы же сейчас говорим о твоих чувствах к нему.
— Я благодарна ему, Кент. Разве так уж важно, что у него нет седых волос и бороды?
— Ивейн, — застонал Кент, но потом расхохотался. — Боюсь, что это я оказался идиотом. Просто ты так не похожа на остальных девушек, которых я до этого знал. Мне хочется, чтобы ты всегда оставалась такой, хотя в то же время мне хочется уже прикоснуться к тебе и разбудить. Мне ненавистна мысль, что кто-то другой, не я… ну, ты меня понимаешь?
— Мужчинам достается сладкое, а девушка всегда должна оставаться холодной, да?
— Конечно, это очень эгоистично со стороны мужчин, но, тем не менее, это так, и когда встречаешь девушку…
— И тебе нужны доказательства, что мое ледяное сердце еще не растаяло?
— Судя по твоему голосу, нет, Ивейн.
— Что же в этом удивительного? — Она взялась за ручку дверцы, ведущей в патио. — Прошу тебя, Кент, отпусти меня. Завтра будет фиеста, и все твои печали рассеются.
— Пригласишь меня выпить что-нибудь на прощанье? — Кент наклонил голову и умоляюще зашептал ей в ухо: — Обещаю быть хорошим мальчиком.
— Я… знаешь, я устала. — Это было правдой. Ивейн вдруг почувствовала, что все сумбурные эмоции совсем лишили ее сил.
— Бедная детка, — пробормотал Кент. — Ты так запуталась, правда ведь? Но, милая моя, тебе нужно все решить до субботы. Ты должна прийти к какому-то решению.
— Давай отложим это до завтра, — взмолилась Ивейн. — Я обещаю, что завтра все будет решено.
— Тебе ведь нужно обсудить это с твоим испанским опекуном, да?
— Я… думаю, да, Кент.
— Только не позволяй ему убедить тебя не ездить с нами. В конце концов, он ведь собирался отослать тебя в Мадрид.
— Да. — По спине Ивейн вдруг прошла холодная дрожь. — А теперь спокойной ночи, Кент.
— Спокойной ночи, Ивейн. — Он поднес ее руку к губам и целовал кончики пальцев. Талисманы зазвенели у нее на запястье. — Так делают испанцы?
— Наверное. Не знаю.
— А дон Хуан целовал тебе когда-нибудь руку?
— С какой стати?
— Ну, хотя бы потому, что у него одно имя с человеком, который очень любил дам.