— Ивейн, ты ведешь себя как ребенок!
Может быть, и так, но Ивейн с этой минуты невзлюбила Рике, ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней. Она ускорила шаг, легко пересекая песок, увидела деревянный волнорез и взобралась на него, а с него сразу разглядела маленький пирс, к которому вели вырезанные в скале ступеньки. Через несколько мгновений она, задыхаясь, уже карабкалась вверх по ступенькам и с облегчением увидела людей, которые загорали на пристани.
Ивейн обулась и присоединилась к праздным гулякам. Она видела, как Рике глядел на нее, задрав голову, с пляжа, а затем повернулся спиной и быстро пошагал к тому месту, где оставил свою машину. Беглянка ничуть не жалела, что он ушел, и, улыбаясь, подошла к мальчику с удочкой в руке, который с величайшей серьезностью удил рыбу.
— Поймал что-нибудь? — спросила она его на своем еще не совсем правильном испанском.
— Скоро поймаю огромную рыбищу, — пообещал он ей важно.
Ивейн вовремя удержалась от смеха, и правильно сделала, потому что уже через полчаса, к изумлению и радости обоих, мальчуган выловил довольно крупную рыбу и пригласил Ивейн вместе с ним отведать ее, поджаренную на костре, разожженном на пляже.
Ивейн настроилась гулять целый день, который обещал быть безоблачным, и, несмотря на размолвку с Рике, очень приятно провела время. Ее нового друга звали Фернандо, у него в сумке лежала целая буханка испанского хлеба, пакет с помидорами и ножи для чистки рыбы.
Они собрали хворост и развели костер, зажаренная рыба была вкусной и пахла дымом, они заедали ее хрустящим хлебом и огромными помидорами. После трапезы они валялись на солнышке, а потом поиграли в волейбол.
Это было так неожиданно, что Ивейн позабыла обо всем, и, только когда мальчик сказал, что ему пора идти домой, она сообразила, что находится в нескольких милях от кастильо. Ее юный друг указал путешественнице, в какую сторону надо идти.
— Но идти туда далеко, сеньорита.
Она закусила губу.
— Рыба была замечательная. Спасибо, что поделился со мной, Фернандо.
— Мне было приятно, сеньорита. — Но мальчик смерил ее немного недоверчивым взглядом — волосы Ивейн растрепались, подол платья вымок, когда она несколько раз бегала в море за мячом. — Вы по правде живете в кастильо, сеньора маркиза? — спросил он.
— Еще как по правде, — улыбнулась Ивейн, протягивая ему руку на прощанье. — Аdios, Фернандо. — Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.
Он не пожал ей руку, как она ожидала, а со старомодной церемонностью наклонился и поцеловал ее.
— Наsta la vista [23], сеньорита.
Когда долговязая мальчишеская фигура исчезла из виду, Ивейн почувствовала себя очень одиноко. Скоро зайдет солнце, матерчатые туфли не годились для длинных прогулок. Однако если стоять здесь и жалеть себя — никогда не доберешься домой, и в лучах предзакатного солнца Ивейн заспешила по дороге, идущей вдоль моря, которую указал ей Фернандо, и рассеянно отметила, что горы Испании тонули в тумане, так что виднелись только их вершины. В лучах шафранового солнца то тут, то там появлялись маленькие клочки тумана и плыли над водой.