— Вы ошиблись, — вмешался Рике, в то время как все окружающие глазели на Ивейн с нескрываемым любопытством. — Эта девушка не замужем.
— Как это не замужем? — Старуха впилась взглядом в побледневшее лицо Ивейн. — А, тогда понятно, почему этот господин так щедро заплатил мне.
— О чем ты бормочешь, старуха? — Казалось, изо рта Рике вместо слов вылетал огонь.
— А вот вы сами спросите молодую госпожу, сеньор. — И как злобный дух несчастья ведьма исчезла, а Ивейн вскрикнула от боли — Рике ухватил ее за запястье и сжал, словно железными тисками.
— Ты поняла, что она тут говорила?
По его лицу Ивейн отчетливо увидела, что ее секрет — их с доном Хуаном секрет — раскрыт.
— Да — кое-что.
Держа ее за запястье с таким видом, будто готов ее убить, он потащил ее прочь из толпы в уединенный закуток двора.
— Я хотел бы получить объяснения, если ты не возражаешь. — Его глаза опасно сверкали в темноте. — С кем это ты провела ночь в доме старухи, и почему вы выдавали себя за мужа и жену?
Ивейн вырвала у него руку и стояла, поглаживая запястье.
— К сожалению, не могу тебе этого рассказать…
— Тебе придется! Я требую! Я должен знать!
— А я отказываюсь. — Она дрожала. Свадьба разом потеряла для нее всю свою прелесть, ей хотелось только одного — вернуться домой, в замок. — М-м-мне все равно, о чем говорила старуха, та ночь в ее доме была совершенно невинной, так сложились обстоятельства, ни у меня не было выбора, ни у…
Она вдруг оборвала себя в ужасе, что чуть не произнесла имя, которое ни за что не должно быть названо… имя ее покровителя. Никто не должен знать, потому что только недавно Рике сказал, что испанец, который скомпрометировал девушку, должен сохранить ее доброе имя и жениться на ней!
— Пожалуй, мне пора идти, — сказала она скованно.
— Нет! — Рике преградил ей путь, и она оказалась в ловушке. — Нам надо поговорить об этом, Ивейн. Мы не можем просто уйти и сделать вид, что ничего не случилось. Я желаю знать имя этого мужчины… и только если ты назовешь мне его, я смогу судить, была ли та ночь такой невинной, как ты говоришь. Я хочу верить в твою невинность.
— Какая щедрость. — Ивейн почувствовала, как полуночный ветер с моря обдал ее голые руки кладбищенским холодом. — Прости, Рике. Я не могу тебе назвать имя моего товарища по несчастью, так что можешь думать, что тебе угодно…
— А не был ли это, случаем, дон Хуан?
На какой-то головокружительный миг Ивейн подумала, что сейчас выдаст себя криком, но на самом деле она так и осталась стоять, застыв от шока. Сделав над собой неимоверное усилие, она наконец заговорила: