Значит, так, Константин Владимирович. Не сочтите меня хвастуном, но я специально с фронта вызвал одного специалиста, которому надо показать вашу машину. Это художник студии Грекова, сержант-картограф нашего полка Анатолий Рощин. Допуск к гостайне у него есть. По второй, что ли, форме. Как вы это дело проведете – решать вам. Цель у нас будет такая. Простите меня за формулировки, но я пока не увидел в новой машине жизни. Она пока без души. Спит она. Вы же знаете эту мысль – не помню, кто ее впервые высказал, но мысль, безусловно, верная! Хорошее оружие должно быть красивым! Можно и наоборот – красивое оружие обязательно будет хорошим! Да что там! Отличным оно будет. Вот я и хочу пригласить художника, да еще и солдата, чтобы он посмотрел истребитель, посидел около него, залез бы в кабину, на крыло лег – не знаю, что ему потребуется, чтобы он сжился с истребителем, слился с ним… А потом – он нарисует его, как он его видит. Чертежи и точные размеры ему давать не надо. Это ни к чему, это, наоборот, его собьет. А вот когда он нарисует, тогда вы и попробуете алгеброй проверить гармонию… А? Попробуем? Чего нам бояться? С другой стороны – может, что и получится… На что я, собственно, сильно рассчитываю. Если надо согласовать этот вопрос с главным, готов идти с вами и защищать идею!
Но идти и биться за новаторский подход в конструировании боевой техники не пришлось. Синельщикову идея не показалась совсем уж безумной, а прав и возможностей подключить месье Анатоля к проекту у него и так хватало. Так что завтра мне было разрешено привести баталиста к «птенчику».
Картинка была еще та – экспрессионисты на пленэре! Толя был в форме. Я отсоветовал ему рисковать и переодеваться в гражданку. Хоть он и в отпуске – пусть пока остается солдатом. Тем более – задание у него будет самое боевое. Так вот. Длинный и тощий боец с мольбертом и коробкой с красками сразу привлек внимание окружающих. Любит наш народ постоять за спиной у поглощенного работой человека, радостно наблюдая, как другой пашет изо всех сил, и давая труженику абсолютно не нужные ему советы.
Но этот праздник жизни быстро прекратили проверенные бойцы сталинского авиапрома – Иван Архипович и Николай Кузьмич. Они ядовитыми фразочками и подзатыльниками для непонимающих простое русское слово разогнали экскурсантов по картинной галерее на рабочие места, сами глянули коротко, но уважительно, и тоже отчалили. Я некоторое время посмотрел за Анатолием, но парень искал настрой, и я не стал ему мешать, занявшись своими делами.
Так прошло два дня. Потом Анатолий начал творить. Листы ватмана со скоростью осеннего листопада полетели на пол цеха. Неприметный человек в серой униформе эти листы бережно поднимал, нумеровал, ставил какой-то штамп устрашающего размера и тихо вздыхал. И хоть вздыхал он тихо, но многие его услышали.