— Пока что это убийство, — негромко, отрешенно сказал Лаврик. — А вот если сейчас рванет узел связи или еще что-нибудь начнется, это переворот…
Секунду Мтанга таращился на него — словно бы враз постаревший на добрый десяток лет — потом вскочил и, громко бормоча что-то непонятное, бомбой выскочил из спальни. Грохнула входная дверь, снаружи послышался женский визг — и тут же неподалеку упруго бухнул раскатистый взрыв.
— Узел связи, — сказал Лаврик. — Точно, переворот… — он рывком поднялся, бесцеремонно поднял Мазура за шиворот. — Беги, поднимай ребят, пусть караулят тот домишко, с подземным ходом, чтобы никто нас не опередил и дверь изнутри не запер… Бери Принцессу и тащи ее туда… Нечего нам тут больше делать… Чую, сейчас начнется панихида с танцами… Наташку, главное, вытащить, пригодится… Бегом!
— А ты? — глупо спросил Мазур.
— А я тут еще поработаю быстренько, — кривя губы, ответил Лаврик. — Ну, пошел!
— Самарин…
— Я догоню! — заорал Лаврик. — Бегом!
Словно избавившись от некоего оцепенения, Мазур рванул наружу. Высокие гости, сбившись в кучу, непонимающе озирались.
Бравый авиатор, жестом голливудского героя обхватив Принцессу за плечи, держал наготове обнаженную парадную саблю, годную разве что на то, чтобы ею отшлепать получившего двойку школьника.
Со светом все было в порядке, ни одна лампочка, ни один фонарь не погасли. Поодаль, там и сям, раздавались крики и топот армейских ботинок, простучала короткая, неуверенная автоматная очередь…
Нисколечко не церемонясь, Мазур отшвырнул лощеного летуна, как щенка, схватил Принцессу за руку и поволок за собой. Поморщился, как от зубной боли, заслышав автоматную пальбу за забором, у ворот — внешняя охрана с кем-то определенно сцепилась, но сколько той внешней охраны…
— Погоди! — вскрикнула Принцесса, выдираясь.
Споткнулась, едва не растянулась на дорожке, Мазур успел ее подхватить — сломала оба высоченных каблука изящных парижских туфелек, хорошо еще, платьице короткое, в подоле не запутается…
— Туфли сбрось! — яростно заорал он, прислушиваясь к разгоравшейся за воротами перестрелке. — Смываться нужно, к черту…
— Дядя! — выдохнула она.
— Покойник, — сказал Мазур. — Эта сучка, твоя любимая одноклассница, его прикончила! Ну что уставилась? Все так и есть, это переворот! Туфли сбрось, кому говорю!
Она ошарашенно подчинилась. Мазур вновь потащил ее за руку по залитой ярким светом дорожке, прямиком к тому домику, где квартировала его группа. Как он и ожидал, все четверо стояли у крыльца, глядя в сторону ворот, за которыми безостановочно гремела пальба и рвались гранаты.