— И правильно вообще-то, — сказал Панкратов, подмигивая и ухмыляясь. — Поскольку не из разврата, а ради высоких государственных целей… Органы дали полную раскладку, так что продолжай. Только нужно подвести нужную идеологическую базу. Эта принцесса, я так понимаю, принадлежит к высшей буржуазии и в идейном плане совершенно не подкована?
Мазур сожалеючи пожал плечами:
— Наследие колониализма, Семен Иванович…
— Я понимаю, — кивнул Панкратов. — А потому там, — он многозначительно воздел указательный палец, — обо всем позаботились. Вот тут я тебе привез необходимый минимум…
Шумно отодвинув стул, он подошел к окну и взял с подоконника картонный ящик, куда мог бы уместиться телевизор. С явной натугой — видимо, содержимое было тяжеленькое — допер до стола и бухнул на пол рядом с Мазуром. Мазур присмотрелся. Ящик в нескольких местах украшен большими сургучными печатями, главным образом гербовыми.
— Поскольку девушка идейно незрелая, особенно утруждаться пока не следует, — сказал Панкратов, облегченно плюхнувшись на стул рядом с ним. — Товарищи подобрали пока что необходимый минимум, ликбез, так сказать — «Капитал», все три тома, труды товарища Ленина, книги Михаила Сергеевича «Перестройка и новое мышление»…
Присмотревшись к «необходимому минимуму», Мазур прикинул: там десятка два увесистых фолиантов, не меньше.
— Ты уж там постарайся, — приказным тоном сказал Панкратов. — Подсунь книжечку якобы ненароком, убеди проштудировать, подскажи, как законспектировать главное… Проведи, одним словом, воспитательную работу. Ты же коммунист, должен понимать важность донесения идей до масс…
— А… — заикнулся было Мазур.
— Все на французском, не сомневайся, — заверил Панкратов. — Уж об этом-то позаботились. Главное, сумей ее заинтересовать, в нужное русло направить… Как сказал на последнем пленуме товарищ Горбачев…
Слушая его вполуха, Мазур попытался представить Принцессу, читающую — и конспектирующую! — «Капитал». И удержался от идиотского смеха только потому, что давно уже не был молодым старлеем. Придав лицу должное выражение, отчеканил:
— Сделаю все, что в моих силах, товарищ вице-адмирал!
— Я ж говорю — орел! — жизнерадостно воскликнул Панкратов. — Какая смена растет, Сережа!
Посол оживился:
— За молодую смену, товарищи!
Мазур выпил — что ж, товарищ посол вульгарной бормотухой не пробавлялся, коньяк был отличный, маде ин Франсе — прожевал приторно-сладкий ломтик какого-то желтого фрукта. Заметил, что посол и Панкратов обменялись загадочными взглядами. Какое-то время Панкратов словно бы набирался решимости, потом сказал уже совершенно другим тоном, насквозь неофициальным, доверительным, свойским: