Когда между шествующим впереди Комиссаровым и дверью нулевого осталась пара метров, где-то спереди глуховато грохнул взрыв.
Пол подо мной подпрыгнул, дверь на этаж резко распахнулась настежь, из проёма повеяло гарью и известкой.
Стёпа мгновенно присел и прижался к правой стене.
С секундным опозданием я последовал его примеру, прижимаясь к левой стенке.
— Да вы чё там, совсем ох…?! — раненым буйволом взревел Комиссаров, устремляясь к проёму.
— Стой, дурак! — крикнул Стёпа. — Назад!
— Тр-р-р-рр! — в проём, однако, Комиссаров не успел, из коридора раздалась негромкая очередь, над головой нашего бесстрашного богатыря упруго свистнуло, и в полого уходящем вниз потолке лестничного марша появились несколько характерных выщербин.
— Б…! — ошеломленно пробормотал Комиссаров, резво приседая и буквально кубарем скатываясь обратно по лестнице. Хорошо, что мы прилипли к стенам, а то ведь зашиб бы обоих, дяденька весит хорошо за центнер.
Стёпа в полуприседе поднялся на несколько ступенек вверх, я вторил ему послушной тенью, перетекая по стеночке, и спустя мгновение нашим взорам предстал коридор.
По коридору навстречу нам в облаке серой взвеси и грязного дыма плыли несколько чёрных фигур, как и мы, распластавшихся у стен и перемещавшихся приставными шагами.
Но они были вооружены, а мы нет.
И не нужно быть семи пядей во лбу стратегом, чтобы догадаться, как завершится это неравноправное противостояние буквально через несколько секунд.
На какое-то мгновение я окаменел от ужаса, время привычно встало на паузу, и последующее действие ближайшей к нам фигуры я видел во всех подробностях, совершенно отчетливо, несмотря на густой флер взвеси и дыма.
«Чёрный» отточенным движением выдернул из «разгрузки» гранату — раздался негромкий щелчок детонатора — и бросил смертоносный кругляш в проём.
Стёпа рывком захлопнул дверь и, ухватив меня за руку, сильно отпрыгнул назад.
Мы успели проскочить немногим более половины пролета, и в этот момент за дверью рвануло.
Ох ты боже мой… Это было близко, слишком близко!
Лестница подо мной не просто подпрыгнула, а крепко ударила по ступням, я на несколько мгновений оглох, в глазах потемнело, весь мир утонул в пронзительном звоне.
Спасибо Стёпе, спасибо двери! Если бы не дверь, нас бы, наверное, уже не было.
— Шевелись! — сквозь звон пробился ватный Стёпин голос. — К лифту!
В голове гудело, соображал я плохо, так что мне в тот момент было как-то не до анализа: что там произошло в коридоре с «чёрными», пострадали они при взрыве или продолжают двигаться за нами.
Я сугубо на автопилоте поспешал за Стёпой, не боялся, не переживал и даже ни о чём не думал, как будто взрыв выбил из меня все страхи и сомнения, оставив только надсадно звенящую пустоту и тупую ноющую боль в висках.