Во время вынужденных остановок из состава нередко выносили носилки с полностью укрытыми одеялами телами.
В крупных городах от Омска и далее по пути следованию из поезда выносили тяжелых раненых, коим долгое путешествие противопоказано, то есть, по сути, они вообще были нетранспортабельны. Считалось, что они успеют подлечиться здесь вдали от фронта и что война сюда докатится еще не скоро. А когда подлечатся, то их довезут до госпиталей за Уралом, куда собственно и ехали.
С Еленой Вадим виделся редко. Дело тут даже не в Юрии Бардове, от которого у нее остались негативные воспоминания после их первой встречи. Бардов, когда они занимались зачисткой города от китайского населения, тогда обошелся с ней крайне грубо, приняв ее за китаянку и хотел сдать полиции. Все проще, она медик и большую часть времени занималась своими больными, коим в пути сильно поплохело.
Но как бы долог и утомителен ни был путь по просторам бескрайней страны, (половину которой уже оттяпали китайцы и вот-вот заглотят остальное), он закончился.
С жильем в Воронеже, где они остановились, точнее, куда направили работать Елену со всем их госпиталем, проблем не возникло. Правительство под натиском миллионов беженцев было вынуждено пойти на непопулярные меры и временно реквизировать условно свободную жилплощадь, чтобы расселить всех нуждающихся в крыше над головой. То есть квартиры сдающиеся частниками в аренду, гостиницы и дачи. Впрочем, люди прекрасно понимая, что жизнь в условиях войны штука жесткая, предпочитали отдавать свои городские квартиры и переезжали на дачи, поближе к земле. Земля, как известно, кормит, а то, что проблемы с продовольствием будут, они собственно уже есть, о чем свидетельствовала введенная система распределения по талонам предметов и продуктов первой необходимости, и проблемы будут только усугубляться, сомневаться в этом не приходилось ни на минуту.
Вот в такую оставленную квартиру они и вселились.
Семейная жизнь шла ни шатко, ни валко, большую часть времени Елена пропадала в госпитале, а Вадим сидел в квартире и смотрел телевизор. Он бы и рад устроиться хоть на какую-то работу, но отсутствие ног этому очень мешало.
За станком на заводе не постоишь. Любая другая работа с активным передвижением тоже не подходила, специальных знаний, чтобы впрячься в какую-нибудь "бумажную работу", нет. Можно было заниматься какой-то неквалифицированной работой, сидеть на месте, что-то чистить, закручивать, паять, но и тут его ждало разочарование – сказались последствия многочисленных контузий, после часа работы в глазах начинало мутиться, а в ушах шуметь.