Может потому на последнем рубеже обороны солдаты стояли на своих позициях до конца, как стена? Холодная решимость стоять до конца, наполняла их души и оттого почти никому не требовались уточняющие приказы, понукания и наставления, все действовали как один.
— Внимание! Всем в укрытия! — прозвучал чей-то голос по рации. — Залп РСЗО! Подлетное время десять секунд!
Вадим, немного удивившись тому, что разведка и оповещение все еще работает, сняв авиационную пушку с бруствера, чтобы ее не повредило, просто сел в свой индивидуальной окопной ячейке и прижался спиной к стенке. Это не первый и наверняка не последний залп, что ему предстояло пережить. А может ему повезет и судьба подарит ему персональный снаряд, ток что он даже ничего осознать не успеет?
"Нет, — с усмешкой подумал Куликов, — у меня со Смертью договор. Она придет только, когда я ее сам призову…"
Земля задрожала от частых взрывов. Окопы точно водой заполнились всепожирающим огнем. Но герметичность "витязей" не подвела, и воздух внутри брони не был выжжен.
Вадим встал сразу, как только перестала дрожать земля.
"На этот раз залп, кажется, был особенно точен и губителен", — признал он, оглянувшись. От позиций, после десятичасового боя ничего не осталось.
То как мало солдат встало на свои позиции только подтвердило его догадку. А вот китайцев после залпа словно стало только больше. И все лезут, лезут, лезут, сволочи…
Вадим снова открыл огонь из зенитки. Но плотность огня обороняющихся оказалась слишком низкой. Китайцы стрельбу по себе почти игнорировали.
"Вот и все", — подумал Куликов.
Вадим попытался вызвать своих непосредственных командиров исключительно для того чтобы убедиться в том, что кто-то из них еще жив и боем еще кто-то управляет, хотя чувствовал, что боем управлять уже некому, потому как всех кто мог это делать погибли.
Так и оказалось. В эфире на все вызовы в ответ звучал только треск помех, да еще чьи-то попытки связи с командованием.
— Внимание всем кто меня слышит! Говорит лейтенант Куликов, принимаю командование на себя. Приказываю: всем отступать. Отступаем!
* * *
— Демон, ты уверен? — запросил Куликова старшина Коростин. — Мы – последний рубеж…
— Да, Оптимус-Прайм, более чем уверен. Последний рубеж пал. Единственное что мы можем еще сделать здесь, просто умереть, без всякой пользы, даже не прихватив с собой в мир вечной охоты сколько-нибудь значимое количество врагов. Это глупо. Так что просто отходим. Авось судьба даст нам другой шанс поквитаться?..
— Хорошо.
Из окопов полетели припасенные, как раз на случай отступления, дымовые гранаты и пространство перед ними заволокло дымовой завесой, под прикрытием которой стали спешно отбегать солдаты. Тяжелые пехотинцы отступали последними, прикрывая свою обслугу состоящую большей частью из женщин и солдат, каждый из которых сам, будучи раненый, поддерживал еще более тяжело раненого товарища.