Штрафники подошли как раз в период затишья и снаряды на позициях с протяжным свистом падения рвались не так часто. Китайцы стреляли больше для острастки, чем прицельно. По крайней мере, в пользу этого говорила точность попадания, а она хромала на обе ноги: то недолет полсотни метров, то такой же перелет, хотя и по укреплениям тоже попадали.
— Наша задача, продержаться на высотах до подхода подмоги, — разъяснил уже своим подчиненным взводный Болото. — Основные силы сейчас отражают атаки противника на других участках фронта… Мы должны обеспечить всем отступившим и понесшим серьезные потери подразделениям время для перегруппировки и усиления. А теперь сменитесь с отходящими и разузнайте что к чему, что следует опасаться и откуда. Все ясно? Тогда пошли. Партизан, давай на левый фланг…
Вадим кивнул и махнув своему отделению повел их на южную сторону высоты.
— М-да, весело у них тут было, — произнес Бурый, оглядев разрушения.
Повсюду воронки, стреляные гильзы, осколки и… трупы. Много трупов: китайцев, безуспешно шедших на штурм высоты и трупы защитников, разорванные в клочья, придавленные бетонными плитами и балками, просто убитые и даже не оттащенные в сторонку. Видимо под конец уже стало не до того, чтобы трупы таскать как вначале в укромные места, потому как уже нет ни сил, ни желания, а вид мертвых товарищей уже давно приелся и не вызывал никаких чувств, как не вызывает никаких чувств вид какого-нибудь булыжника. Хорошо, что на дворе властвует зима и вся эта куча мяса еще не начала гнить источая тошнотворный аромат.
— А станет еще веселее, — сказал Вадим.
— Верно.
Бурый огляделся и поежился как от холода, хотя все вспотели пока взобрались на высоту и затащили боеприпасы на своем горбу.
— Чувствую себя как на тарелке…
Куликов согласно кивнул. У него тоже появилось схожее ощущение.
Столь малое количество защитников стратегической высоты создавало неприятное ощущение, будто стоишь голым посреди улицы, а на тебя все пялятся, ржут и пальцами тыкают. Ощущение усиливалось тем, что укрепления уже изрядно разрушены в прошедших боях и не могли полноценно защитить защитников.
Окопы осыпались так, что теперь больше походили на какой-то пологий овраг. Бетонные балки, защищающие переходы также покосились, раздвинулись, упали, открывая путь напалму и газу. Чтобы попасть из одной части окопа в другой приходилось изворачиваться ужом, а то и вовсе ползти на пузе, а кое-где так и вовсе выходить на поверхность, а значит подставляться под пули и прочие поражающие средства врага, что он обрушивал и еще не раз обрушит в моменты штурма.