— Не стреляйте!.. — слабо запротестовал китаец. — Не нужно…
— О! Да он по-нашему бренчит?! Вот только что нам это дает?
Заречный еще не успел ничего ответить, как китаец уставившись на Куликова забормотал:
— Демон… Демон….
Вадим вздрогнул и пристальнее посмотрел на пленника.
— Видать глюки к китаезы начались… — хохотнул Бурый. — Демонов зырит…
— Если глюки, то почему он глючит на русском, а не на китайском? — возразили ему.
— Да кто его знает…
— Демон… ведь это ты… — продолжал бурчать пленник, протянув руку в сторону Куликова.
Куликов удивился, наверное, больше чем кто бы то ни было.
— Ты его знаешь, Партизан? — спросил Заречный, начиная что-то подозревать. — И почему он называет тебя Демоном?
— Это мое прозвище-позывной… по партизанству в Забайкалье еще. Ну и раз он знает меня, значит и я должен знать его, — не стал сразу отнекиваться от знакомства с китайцем Вадим. Тем более что он уже начал догадываться кто перед ним. — Сейчас уточним наверняка, знаю я его или нет…
Вадим подошел к пленнику и протерев от пыли его маску противогаза внимательно всмотрелся в открывшееся взору лицо.
— Ну?
— Знаю…
— Откуда?
— Некоторое время назад я побывал у него в плену, когда партизанил.
— Вот как?..
Вадим кивнул.
— Я вам рассказывал.
— Про плен ничего не говорил.
— Это что-то меняет?
— В принципе ничего, — согласился Заречный.
— Мне всегда казалось, что враги встречаются только в книжках да кино и выясняют отношения тет-а-тет, обязательно в рукопашном бою, — подсев к китайцу поближе, произнес Куликов. — Впрочем, у нас последнее явно не получится. Дохловат ты.
Китаец не то закашлялся, не то засмеялся сквозь кашель, все же произнеся:
— Я тоже так считал… Но как видно, встречи все же случаются.
— Значит вы действительно знакомы? — удивился Бурый.
— Да. Не думал его встретить здесь… вообще не думал его встретить, хотя и мечтал какое-то время. Он ведь из контрразведки… Допросами занимался.
— Тогда понятно, почему ты мечтал его встретить, — усмехнулся кто-то за спиной.
— Ну и что нам с ним делать? — спросил Бурый, повернувшись к комбату. — Вряд ли он что-то знает. Он всего-навсего капитан. Пусть контрразведчик, но если контрразведчика погнали в бой как обычное пушечное мясо, то он во всех смыслах бесполезен. Не брать же его в плен в самом деле?
— Да, пожалуй ты прав, — согласился Заречный соглашаясь с доводами Бурого, и махнул рукой, словно делая отмашку к расстрелу. — К остальным его, на…
— Нет, вы не правы, я много что знаю… — сказал китаец, когда его поволокли к трупам китайских солдат чтобы пристрелить уже на месте.