– Тоже мне неженка! – обиженно фыркнула Агриппина и отошла.
– Вот, вот оно! – вдруг воскликнул Дмитрий Алексеевич, поворачиваясь. – Посмотрите!
– И не подумаю! – Агриппина обожгла его взглядом. – Вы меня только что отшили как… как любопытную собачонку, а теперь, видите ли, зовете… Ну уж нет!
– Ну как хотите… – безразличным голосом ответил Старыгин. – Если вам неинтересно…
Агриппина с непоследовательностью, свойственной всем женщинам, даже практикующим кардиохирургам, тут же подошла к столу и капризным тоном осведомилась:
– Ну, что вы там такое нашли?
– Вот, посмотрите! – Старыгин протянул ей лупу и показал на изображение знатной дамы в длинном платье из расшитой золотом парчи и двурогом головном уборе.
– Ну, эту даму я уже несколько раз видела! – пробормотала Агриппина, склоняясь над гравюрой. – Что вас на этот раз так заинтересовало?
– А вы посмотрите, что у нее в левой руке!
Агриппина поднесла лупу к пожелтевшему листу.
Гравюра была выполнена очень тщательно, каждая линия рисунка хорошо видна при сильном увеличении, и женщина разглядела в поднятой руке знатной дамы круглую коробочку с покрытой сложным узором крышкой.
– Но это очень похоже на…
– Совершенно верно! – подхватил ее Старыгин.
Он бросился к своей сумке, которую оставил возле книжного шкафа, и достал из нее коробку, которую они забрали у гардеробщика из ресторана. Поставив коробку на стол рядом с книгой, Старыгин достал из нее баночку румян.
Агриппина взглянула на нее, а затем – снова на гравюру.
Узор на крышке там и там в точности совпадал.
– Интересно! – проговорила она севшим от волнения голосом. – Что же, выходит, это та самая баночка, которая изображена на картине?
– Не уверен, что та же самая, вряд ли этой баночке румян пятьсот лет. Однако такое сходство не может быть случайным, в нем явно содержится какой-то тайный смысл…
Он перевернул страницу фолианта, нашел фрагмент гравюры, где был изображен алхимик.
И здесь при помощи лупы он разглядел на поясе средневекового ученого циркуль, который как две капли воды походил на циркуль из коробки.
Следующим персонажем был священник в скромном темном одеянии. В правой руке он держал крест – и этот крест являлся точной копией креста из коробки.
Агриппина заразилась его увлеченностью, она уже нетерпеливо искала в книге четвертую гравюру – ту, на которой был щегольски одетый молодой кутила.
Эта гравюра нашлась несколькими страницами дальше.
Тот же богатый щеголь в коротком, отороченном мехом плаще, в круглой шляпе, лихо сдвинутой на ухо, в узких штанах и изящных сапожках с длинными, загнутыми кверху носами.