— О Тони, я так ужасно выгляжу! Я даже не представляла себе насколько. Мои волосы вызывают отвращение. Никто не сказал мне ничего об этом — ни Дрейк, ни вы, ни кто-либо из прислуги.
— Ты прелестна. Твоя красота не может поблекнуть от времени или от болезни. Она бессмертна. Я знал, что платье будет тебе как раз впору. Ты наденешь его, не правда ли?
— Я не знаю, Тони. Сейчас я не понравлюсь себе ни в чем, так что это не имеет значения.
— Конечно, это будет иметь значение. Я уверен, что твоя мать улыбалась бы сверху и думала, какой красавицей стала ее дочь.
— Но мои волосы! — повторила я, подняв прядь растрепанных волос и с отвращением отшвырнув ее обратно.
— Я уже говорил тебе… позволь мне послать за парикмахером прямо сейчас. Посмотри, как скверно ты чувствуешь себя из-за внешнего вида. Я не врач, но знаю, что, если мы плохо думаем о себе, мы не поправляемся. Фактически наше состояние может стать хуже и хуже.
Каким настойчивым он был! Но все же его слова имели смысл. Делала ли я ошибку, думая о своей внешности в такое время?
Затем Тони сказал то, что окончательно убедило меня:
— Люк не видел тебя с тех пор, когда ты была еще в больнице. Я уверен, он надеется, что ты выглядишь уже лучше.
«Люк, — думала я, — окружен сейчас хорошенькими сокурсницами, здоровыми, счастливыми девушками, которые могут ходить, смеяться и шутить с ним. Может быть, он не торопится посетить меня, так как ему трудно видеть меня такой. Я удивлю его, я буду выглядеть лучше, более крепкой, и мне действительно станет лучше».
— Хорошо, Тони, посылайте за парикмахером, но я еще не говорю, что позволю ему покрасить мои волосы. В настоящее время мне хочется только, чтобы их помыли и уложили в прическу.
— Как ты пожелаешь. — Он сделал несколько шагов назад. — Как хорошо это платье сидит на тебе! Ты наденешь его, не правда ли? Ты должна, — сказал он, кивнув головой и напряженно глядя на меня. — Это платье принадлежало твоей матери.
Еще раз он произнес магические слова.
— Я надену его, Тони.
— Прекрасно. Ну а теперь меня ждут дела. Этот парикмахер будет здесь, если даже за ним придется мне поехать самому. — Он подошел ко мне ближе. — Спасибо тебе, Энни, за то, что ты дала мне этот шанс после всего рассказанного мною. Ты действительно великодушная и замечательная личность. — Он нежно поцеловал меня в щеку. — Скоро вернусь, — сказал он и быстро ушел.
Довольно долго я просто сидела в коляске и смотрела на себя в зеркало. Мне вспомнилось, что у мамы в Уиннерроу было несколько черных платьев, одно из них очень походило на это. Может, именно поэтому, глядя в зеркало, у меня возникло чувство, что ее душа соединилась с моей. Я видела ее глаза в своих глазах, улыбка на ее губах стала моей улыбкой. Это было подобно фокусировке фотоаппарата, когда сводятся вместе линии снимаемого объекта, чтобы снимок получился четким и ясным.