— Вы тот человек, которого я видела из окна своей комнаты, — заявила я.
— Да?
— Я видела вас у памятника моим родителям, не правда ли?
— Да, я останавливался там однажды.
— Более чем однажды, — настаивала я.
— Может быть, и чаще.
Улыбнувшись, он сел в деревянную качалку около камина, закинул руки за голову, вытянул свои длинные худые ноги и посмотрел на потолок. Теперь, когда я разглядела его профиль, я подумала, что он по-своему довольно интересный человек. Он излучал какую-то притягательную силу, которую я наблюдала у Люка, когда он бывал в самом нежном, вдохновленном и поэтическом настроении.
— Прогулки — теперь мои единственные физические упражнения. Я брожу по всей территории.
— Вы были также на поминальной службе. Я видела вас, — подчеркнуто заявила я. — Почему вы не могли выйти из леса и встать рядом с другими молящимися?
— О… я просто постеснялся. Итак, — сказал он, пытаясь изменить направление разговора, — как идет ваше выздоровление?
— Но почему вы не хотели, чтобы вас увидели там? Вы боитесь Тони?
— Нет. — Он улыбнулся.
— Я не понимаю тогда, почему вы так… так прячетесь?
— У меня просто такая привычка. Если посмотреть на человека более пристально, то, думаю, у каждого из нас найдется что-либо странное. Я такой тип, который любит оставаться в одиночестве.
— Но почему? — настаивала я.
— Почему? — Он засмеялся. — Вы ведь не отступаете от того, что вас беспокоит, не правда ли? Совершенно так же, как ваша мать.
— Я не понимаю, как вы можете так много знать о ней, если вы любите проводить все время наедине с самим собой.
Он засмеялся снова.
— Я не знаю, куда мне спрятаться, чтобы сохранить секреты своей жизни, когда вы находитесь поблизости. Я люблю одиночество, — спокойно сказал он. — Но мне нравилось быть с вашей матерью, и я разговариваю с людьми, как я делаю сейчас с вами. А теперь расскажите мне о своем выздоровлении.
— Вчера я встала самостоятельно на ноги, впервые после аварии.
— Это замечательно!
— Но доктор и Тони считают, что мне не надо торопиться. Никто не просил меня, чтобы я снова попробовала встать, и еще я ни разу не воспользовалась приспособлением для ходьбы. Они продолжают настаивать на том, чтобы я днем спала, принимала таблетки снотворного и оставалась изолированной от людей. Это первый случай, когда я вышла из дома, хотя нахожусь здесь уже почти неделю! Я даже не могу позвонить по телефону и поговорить. У меня нет телефона! — Я разревелась.
— Да?
— Я не видела своего двоюродного брата Люка с тех пор, как покинула больницу, то есть уже шесть дней, считая сегодняшний. Я посылала ему послания через Тони и Дрейка.