— …которые находятся на пути к излечению, — добавила я с улыбкой.
— Да, на пути к излечению, — согласился он.
— Мы оба? — настаивала я, подняв голову.
— Да, мы оба. — Трой засмеялся. — Я не думаю, что смогу по-прежнему хандрить, когда вы поблизости. Вы бы этого не вынесли. Как не вынесла бы и ваша мать…
— Вы будете мне рассказывать все, что помните о ней, когда она была молодой?
— Хорошо.
— Тогда мы должны разговаривать часто, — попросила я. — Обещаете?
— Я буду стараться.
Когда мы выехали из лабиринта, около дома никого не оказалось.
Я была уверена, что меня уже ищут, но никто не мог даже представить себе, что я вне дома. Конечно, они обнаружили мою коляску около лестницы и поняли, что я спустилась вниз. Поэтому, естественно, они начали поиски с обследования нижнего этажа.
— Я помогу вам подняться по мосткам, — предложил Трой. Он подвез меня к ступенькам, поднял по мосткам и остановился около входной двери. — Вот вы и вернулись! — Он обогнул коляску и встал передо мной. — Хорошего вам сна, Энни, и спасибо вам. Сегодня ночью меня не будут мучить кошмары, — добавил он, улыбнувшись мне. Глаза Троя светились теплотой и нежностью.
— И меня тоже.
— Могу я поцеловать вас на прощание?
— Да, мне это будет приятно.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку, а потом ушел. Не успела я повернуться, как его уже поглотила темнота, словно Трой был иллюзорной мечтой, подобной тем, что посещали меня в эти долгие одинокие часы в Фартинггейл-Мэноре.
Я открыла входную дверь и въехала внутрь. Уже направляясь к механическому креслу, я увидела, как появились Парсонс и еще один работник.
— Вот она! Будь я проклят! — завопил Парсонс.
— Где ты была? — требовательно спросил Тони. Он был весь какой-то растрепанный, глаза его дико блуждали.
— На свежем воздухе… снаружи, — проговорила я, стараясь придать своему голосу обыденный характер. Но чем обыденнее он звучал, тем злее становился Тони. Его глаза излучали гнев и метали молнии.
— Снаружи? Знаешь ли ты, что нам пришлось испытать из-за твоей прогулки? Весь дом был перевернут вверх ногами, вывернут наизнанку. Мы искали тебя повсюду. Ты ведь никому не сказала, куда направилась. Я же говорил, что сам вывезу тебя на прогулку в первый раз. Как ты могла сделать это после недавнего обморока? — потребовал он ответа.
— Я бы этого не сделала, если бы считала, что не справлюсь. Но я могла спокойно разъезжать на коляске самостоятельно, вы должны поверить и понять меня, — ответила я, пораженная его вспышкой.
Это была та сторона характера Тони, которую он не проявлял до сих пор. Это был тот Тони Таттертон, заставляющий дрожать служащих и прислугу. Безжалостный диктатор, который не мог терпеть, чтобы кто-то шел наперекор его желаниям и приказам.