— Но мы оба снова здесь, мы вместе. Закрой глаза и представь себе все, каким это было для нас раньше, пожелай, чтобы таким оно и осталось. Когда откроешь глаза, увидишь, что желание твое исполнилось. Я это знаю. Я приходил сюда в тот день, когда мы с матерью вернулись из Бостона после посещения тебя в больнице.
— Правда? — Я посмотрела в его глаза, которые были устремлены на меня. Казалось, что мы могли проникнуть в самую глубину наших существ, выйти за пределы тел и даже разума и соединить воедино наши души. Люк заставил меня поверить, что между нами существует что-то особое, волшебное, известное только нам и чего касаться позволительно лишь нам двоим.
— Да. Я сидел здесь с закрытыми глазами, а когда открыл их, увидел, что ты сидишь напротив меня, смеясь, а с прядями твоих волос играет ветерок. Ты говорила со мной.
— И что я сказала? — спросила я почти шепотом.
— Ты сказала: «Не печалься, Люк. Я почувствую себя лучше и крепче и вернусь в Уиннерроу». Я должен был закрыть глаза, чтобы видеть тебя, и, когда я их открыл, случилось нечто волшебное, Энни.
— Что?
— Я нашел вот это на полу веранды. — Он полез в карман брюк и достал кусок розовой атласной ленты, какой я обычно завязывала свои волосы. — Возможно, она все время лежала здесь, скрытая под ограждением, и теперь ее извлек оттуда ветер, но я не видел ее раньше, до того как снова открыл свои глаза.
— О Люк! — Я взяла ленту. — Она, кажется, даже не выгорела!
— Я все время держал ее при себе и даже ложился спать вместе с ней. Мой сосед по комнате, должно быть, думал, что у меня не все дома, но мне было все равно. Пока эта лента была у меня, я чувствовал, что нахожусь рядом с тобой. Так что видишь, здесь есть что-то волшебное.
«Волшебное, — думала я, — если любовь волшебная, то это действительно волшебство». Но я знала, что это не так. Я знала, что молодой мужчина и молодая женщина, так тесно связанные родственными узами, не должны так думать друг о друге, не должны смотреть так друг на друга и желать друг друга, но ни один из нас, казалось, не был способен отказаться ни от слов, ни от взглядов, ни от чувств. Может быть, нам следует открыто признать это, свободно и полностью объявить о наших чувствах? Или мы должны притворяться, что мы всего лишь хорошие друзья, а также сводные брат и сестра?
Прекратит ли это мое влечение к нему? Заставит ли это мое сердце не биться так сильно каждый раз, когда Люк касается меня? Перестану ли я мечтать о нем? Если любовь действительно волшебна, то ее чары, они что — благословенны или порочны для нас?