— Пойду найду Люка, потом мы присоединимся к тебе, — сказала я маме.
— Хорошо, дорогая, — ответила она и, повернувшись назад, бросила взгляд на отца и тетю Фанни. Та в этот момент обхватила его за талию и дико раскачивала бедрами из стороны в сторону. На какое-то мгновение я подумала, что мне все же стоит вмешаться, но потом я решила, что тетя Фанни может выкинуть очередной бестактный номер и поставит нас в еще более неловкое положение. Я отправилась на поиски Люка и наконец нашла его сидящим в одиночестве на диване в жилой комнате.
— Люк, почему ты сидишь здесь один?
Он поднял голову. Когда он увидел меня, на его суровом от гнева лице появилась слабая улыбка.
— Я просто не мог больше выносить всего этого, оставаясь там, Энни. Я решил, что лучше подождать здесь, когда все кончится. Она бросается на каждого из них, а как они целуют ее и как она сама целует их в ответ… — Он покачал головой. — Что она хочет этим доказать?
— Может быть, что она навечно останется молодой и красивой и что молодые мужчины всегда будут испытывать влечение к ней?
— Почему она не ведет себя по возрасту? Почему у нее нет такого такта, как у Хевен?
— Она сейчас устраивает представление с моим отцом, и мама злится, — сказала я, не скрывая своего негодования.
Люк быстро поднял голову.
— Правда? Знаешь, мне приснился кошмарный сон об этом. А что делает твой отец?
— Я думаю, он просто старается быть вежливым по отношению к ней, чтобы не допустить чего-то более неприличного с ее стороны. Но я не знаю, как долго моя мать выдержит это. Мне так ее жалко, Люк.
— Догадываюсь, что лучше мне вернуться туда. Может быть, удастся что-либо сделать. Извини меня.
— Ты не можешь потратить всю свою жизнь на то, чтобы извиняться за свою мать, Люк.
— Кажется, я это делал всегда, сколько себя помню.
Он поднялся. В спортивном пиджаке светло-голубого цвета, с галстуком, он выглядел очень красивым. Его густые черные волосы лежали мягкими волнами. «Он уже мужчина, — подумала я, — а не мальчик. Мужчина, который сможет справиться с ситуацией вроде этой». Я вышла из дома следом за ним.
Внезапно оркестр заиграл народный танец, популярный в Уиллисе. Мужчины, прибывшие из хижин, образовали круг, в центре которого оказались тетя Фанни и отец, по-видимому, уже опасающийся за свою жизнь, настолько сильно она вертела его вокруг себя. Волосы отца, недавно тщательно причесанные, разлетались теперь в разные стороны.
Я заметила мать, стоявшую в стороне под сосной. В руках она держала тарелку с едой, но не съела ни кусочка.
— Твой отец делает из себя дурака, — проговорила она тихо, когда мы с Люком подошли к ней. — Я дожидаюсь, чтобы он пришел в себя, но, по моим подсчетам, он опорожнил уже четыре стакана.