Я кивнула головой. Вчера, когда все представлялось мне таким нереальным, его облик довольно смутно сохранился в моей памяти. Теперь у меня была возможность рассмотреть этого человека воочию и сравнить с образом из своих мечтаний. Тони был тщательно выбрит, брови аккуратно подстрижены. Седые шелковистые и блестящие волосы на голове выглядели так, словно их только что вымыл и обработал профессиональный парикмахер. Серый шелковый костюм в тонкую белую полоску и темно-серый галстук производили впечатление весьма дорогих и совершенно новых вещей. На его длинных аристократических пальцах блестели ногти с хорошо выполненным маникюром. Да, он совершенно не походил на того Тони Таттертона, описанного Дрейком. Его письмо и телефонный разговор казались теперь частью воображаемого мира, где я иногда пребывала и который мне внезапно пришлось покинуть и оказаться в этой холодной, ужасной действительности.
Тони позволил мне внимательно рассмотреть себя, при этом взгляд его оставался добрым и нежным.
— Я проспала большую часть дороги, — ответила я шепотом.
— Да, миссис Бродфилд рассказала мне. Я так доволен, что ты здесь, Энни. Скоро ты начнешь проходить через серию исследований, которые запланированы докторами, и мы доберемся до самого корня твоих проблем и сможем приступить к их решению.
Он потрепал меня по руке и кивнул с уверенностью человека, привыкшего к тому, чтобы все было так, как ему хочется.
— Мои родители… — промолвила я.
— Да?
— Их похороны…
— Сейчас, Энни, ты не должна думать об этом. Я сказал тебе еще в Уиннерроу, что все взял на себя. Ты же собери и направь все силы на то, чтобы скорее поправиться, — посоветовал он снова.
— Но я должна быть там.
— Видишь ли, ты не можешь быть там прямо сейчас, Энни, — мягко заметил он. — Но, когда сможешь, я устрою другую службу на месте их захоронения, и мы оба, ты и я, будем там. Я обещаю тебе это. А в настоящее время ты получишь самое лучшее лечение, какое только возможно.
Затем лицо Тони стало задумчивым.
— Но пусть заботы и беспокойство, проявляемые мною сейчас по поводу твоих проблем, не позволят тебе думать, будто я недостаточно сильно любил твою мать. Мне также очень, очень нравился твой отец. Как только я познакомился с ним, то сразу понял, что из него получится хороший управляющий. И я был счастлив, когда он согласился принять участие в моих делах. Когда твои родители жили в Фарти и мы все вместе работали, это были самые счастливые годы в моей жизни.
Последующие же годы, когда они уехали, оказались самыми несчастными и трудными для меня. Что бы я ни сделал тогда, что привело к разрыву отношений между нами, я хочу это искупить, оказывая помощь тебе, Энни. Позволь мне сделать все, что в моих силах, и тем самым я выполню свой долг перед ними. Это самое лучшее, чем я могу почтить память твоих родителей. — В его глазах были мольба и печаль.