И даже среди всех этих людей, работавших с таким громадным количеством различных пациентов, я чувствовала свою значимость. Я понимала: за всем этим стояли Тони Таттертон и его деньги. С первой же минуты меня окружила команда докторов и технических специалистов, которые оставались со мной до тех пор, пока наконец меня не прикатили в мою персональную больничную палату.
Там уже дожидалась миссис Бродфилд. Для того чтобы водрузить меня на кровать, ей пришлось нелегко. Она подвезла каталку вплотную к кровати и начала осторожно перекладывать меня туда. Вначале — ноги, а потом верхнюю часть туловища. Когда она работала, то почти не произнесла ни слова, даже не ворчала.
Покончив с этой процедурой и уложив меня поудобнее, сестра дала мне соку. Затем она задернула занавес вокруг кровати, чтобы я поспала, и сказала, что будет сидеть около двери на случай, если мне что-либо понадобится. Устав после всех исследований, я быстро заснула и проснулась, услышав голоса. Около моей кровати стояли доктор Малисоф и Тони Таттертон.
— Еще раз добрый день. Как вы себя чувствуете? — спросил доктор.
— Я чувствую усталость.
— Безусловно. Вы имеете на это право. Ну, мы пришли к окончательному заключению в отношении вас, молодая леди. Моя первоначальная гипотеза оказалась верной. Удар по позвоночнику сзади в основании вашей головы вызвал воспалительный процесс в этой области и послужил причиной вашего паралича. Уже произошло небольшое улучшение, так что необходимость в операции отпала. Чтобы уменьшить возникшее давление, мы прибегнем к лекарственной терапии, а через некоторое время и к физиотерапии. И вы не должны будете оставаться в больнице все это время, — добавил он, улыбаясь в ответ на мой озабоченный взгляд. — К счастью, миссис Бродфилд является сестрой, которая обучена физиотерапии, и она сможет справиться с программой вашей реабилитации в Фартинггейл-Мэноре. У вас есть какие-нибудь вопросы, на которые я мог бы ответить?
— Я буду снова ходить? — спросила я с надеждой.
— Почему нет? Я не вижу причин. Этого не случится, конечно, за одну ночь, но в свое время произойдет. Я периодически буду приходить, чтобы осмотреть вас.
— Когда у меня прекратятся головокружения?
— Они связаны с сотрясением. На это также потребуется некоторое время, но каждый день вы будете чувствовать улучшение.
— И это все, что случилось со мной? — спросила я с некоторым подозрением.
— Все? — Доктор засмеялся, и Тони, подойдя поближе, широко улыбнулся. — Иногда я забываю, какая это удивительная вещь — быть молодым, — сказал доктор, обращаясь к Тони. Тот в ответ кивнул головой. — Да, удивительно, — продолжал доктор Малисоф. — И если вы сами не можете быть молодым, прекрасно быть рядом с кем-либо, таким же юным и красивым, как Энни. — Улыбка на его губах была легкой и скупой.