— Но я буду обременительным грузом, — запротестовала я.
Одно дело быть в тягость людям, которых ты любишь и которые любят тебя, но совершенно другое дело — отправляться в моем состоянии с неизвестным тебе человеком. Я чувствовала себя очень неловко. Как мне были нужны забота и внимание мамы и папы! Но Судьба распорядилась иначе.
— Не для меня, — ответил Тони. — Кроме того, я имею слуг, которые скучают, потому что им почти нечего делать теперь. А у тебя есть миссис Бродфилд.
— Я еще увижу вас, — сказал ему доктор Малисоф полушепотом, каким доктора обычно говорят на своих совещаниях, и вышел из комнаты.
Тони остался и посмотрел на меня сверху вниз.
— Я буду приходить дважды в день, — обещал он. — И каждый раз стану что-нибудь тебе приносить. — Он произнес это легким, веселым тоном, как будто я была все еще ребенком, который мог радоваться игрушкам и куклам. — Есть что-либо особое, чего бы ты хотела?
Я не могла ни о чем думать, мой разум был все еще погружен в те трагические события и в будущую неизвестность.
— Это неважно. Пусть каждый раз это будет для тебя сюрпризом. — Тони подвинулся ближе, так что смог нагнуться и поцеловать меня в лоб. Какое-то время его рука лежала на моем плече. — Благодарение Богу, что с тобой будет все хорошо, Энни, что ты будешь со мной и я смогу помочь тебе. Его лицо было так близко от моего, что я чувствовала легкое прикосновение его щеки. Поцеловав меня еще раз, он покинул комнату.
Миссис Бродфилд измерила мне кровяное давление и обмыла меня теплой влажной губкой. Потом я лежала с открытыми глазами в каком-то забытьи и изо всех сил сдерживала готовые пролиться слезы. Наконец я задремала.
На следующий день меня навестил Дрейк. Я очень обрадовалась ему. Находясь в чужом месте, далеко от дома, приятно видеть рядом родственников, членов моей семьи, ведь семья всегда была для меня чем-то очень дорогим.
Он подошел и поцеловал меня, обняв за плечи с такой осторожностью, словно я была сделана из яичной скорлупы, которая может треснуть.
— Сегодня, Энни, у тебя немного порозовели щеки. Как ты себя чувствуешь?
— Очень уставшей. Я все время то засыпаю, то просыпаюсь, то забываюсь в мыслях, то они вдруг уходят. Но каждое свое пробуждение я осознаю заново, где нахожусь и что произошло. Мой разум отказывается примириться с правдой. Он продолжает выбрасывать ее, как выбрасывают старую, недельной давности котлету.
Он улыбнулся, кивнул и погладил мои волосы.
— Где ты был? Что ты делал это время? — закидала я его быстрыми вопросами, горя желанием узнать, как Дрейк переживает трагедию и свое собственное горе.