— Да, — кивнул Александр, слыша уже топот копыт по песку. — Я бы его вам никогда не отдал. А еще у меня его нет. Я просто хотел, чтобы вы встретились с одной нашей общей знакомой!
Мамелюки вылетели из-за угла пирамиды точь-в-точь, как когда спасали Джину, только теперь она скакала впереди. Выругавшись, Бонапарт побежал к стрелкам Колиньи, уже занимавшим позицию. Остужев упал на песок, а когда всадники пронеслись мимо, первым запрыгнул на коня. Тут же из пирамиды выбежали Дия и Гаевский. Втроем они поскакали к городу и успели как раз вовремя: на дорогу выбежал необычайно довольный собой Байсаков, ведя за руку освобожденную Мари. Когда на Каир опустилась ночь, они были уже далеко.
Глава шестнадцатая. Лев уходит
1812 год
Пробившись обратно в подземелье, друзья, как могли, забаррикадировали вход в подклет, но надолго это помочь не могло. Рано или поздно французы найдут не только этот вход, но и все остальные, и выкурят из подземелья беглецов.
— Ничего, — успокаивал сам себя Байсаков. — Тут ходов много, долго можно держаться!
— Меньше, чем тебе кажется, — мрачно заметил Остужев. — Может, и не стоило нам соваться. А теперь Колиньи весь Кремль перевернет, но найдет дорогу к нам. Уже сейчас во все стороны скачут вестовые, ищут всех, кто хоть что-то знает о московском подземелье. Найдут, Ваня. Не для того Наполеон здесь, чтобы несолоно хлебавши уйти. Тем более что мы его всерьез задели.
— Если бы не Колиньи! — схватился за голову Гаевский. — Ведь уже рядом были, все бы успели сделать... В плен взяли бы Наполеона и сюда увели! Как же я ненавижу этого мерзавца.
— Вряд ли так же сильно, как я, Антон, — Остужев поднялся. — Посидите-ка здесь, друзья, перекусите. А мне надо прогуляться и подумать.
— Нашел место, где гулять... — проворчал Байсаков, доставая из мешка сало. — Ну, гуляй, только далеко не уходи, а чуть что — стреляй! Как вы живете с Мари, Антон? — спросил он у Гаевского, когда они остались вдвоем. — Вспоминаете Египет?
— Бывает, — кивнул Гаевский, принимая от приятеля сухарь. — Тебя часто вспоминаем. Зря ты как-то... Обижаешься, что ли. Так уж вышло, мы ведь с Мари дольше знакомы, чем с тобой. Но тебя она часто вспоминает. Особенно, как ты в Египте ее от Бочетти спасал. Пришел, говорит, двух часовых об стенку стукнул, а потом цепь порвал, и кандалы разогнул голыми руками.
— Было дело, — усмехнулся Иван. — Мне тогда казалось, что я ей нравлюсь. А поговорить не мог — французского не знал. Да я и сейчас не очень-то... Вот с Наполеоном закончим воевать — тоже остепенюсь.
Пока тек их неспешный разговор, Остужев уходил все дальше. Темные переходы, капающая сверху вода, неожиданные следы стоянки каких-то людей... Здесь бывали люди, но недолго — неподходящее место, чтобы тут жить, разве что от кого-то скрываться. Он искал подходящее место. Как бы там ни было, Носорога Бонапарт не получит. Александр обещал это Дие, и не только ей.