— Хорошо же, — проговорила я. — Я обрушусь на тебя со всей силой и яростью, которую могут позволить деньги, и, когда все закончится, ты почувствуешь, что такое возмездие.
Фанни не выдержала моего горящего взгляда и отвела глаза. Я снова свирепо взглянула на Рендла и, выйдя из дома, с силой хлопнула дверью, собаки подняли лай, но на этот раз, идя к машине, я их почти не слышала.
Не помню, как завела машину, как ехала по дороге, сворачивая в нужных местах, как останавливалась на перекрестках, не знаю, как наконец добралась до фабрики и только там пришла в себя.
Логан вышел мне навстречу, услышав, как подъехала машина.
— Ну, — спросил он. Я сидела в машине, тупо уставясь в темноту. — Ну как, Хевен?
— Он у нее, — прошептала я, словно в трансе. — И она хочет его оставить.
— Да ты шутишь?
— Нет. — Я повернулась к нему. — Придется обратиться в суд, чтобы получить над Дрейком опеку.
— Думаю, что здесь трудностей не возникнет. Мы просто…
— Логан, все будет ужасно, — торопливо проговорила я. — Все выйдет наружу, решительно все, — добавила я специально, чтобы сложность ситуации стала ему понятна. И он меня понял, инстинктивно повернувшись к своим новым владениям.
— Теперь все ясно, — произнес он тихо.
— Но мне все равно, — решительно продолжала я. — Для меня нет ничего важнее, чем вернуть Дрейка. Ты меня понимаешь, Логан? — голос у меня сорвался.
— Да, конечно. А теперь поедем домой. Нужно позвонить в полицию, что мы нашли Дрейка, и рассказать о случившемся маме и отцу, а потом обсудим, что делать.
По дороге в Хасбрук–хаус я мысленно перебирала в памяти события прошедших двух недель, вспоминая, как медленно завоевывала доверие Дрейка. Мальчик как будто отгородился от мира плотным панцирем после пережитого горя. Но постепенно и осторожно я откалывала кусочки этой твердой оболочки, и мне казалось, что дело двигалось успешно. И вот теперь Фанни все разрушила. Я представила себе Дрейка на празднике, такого нарядного и симпатичного, и, как только мы свернули к дому, слезы ручьями полились из моих глаз, как будто прорвалась невидимая плотина. Неужели мне было суждено идти по жизни рядом с печалью и отчаянием, которые словно прижились в моем доме? Возможно, счастье, до которого я хотела дотянуться, оказалось прекрасной птицей. Если сжать ее в руке слишком сильно, то можно сломать крылья или совсем раздавить. А если держать недостаточно крепко, она улетит прочь.
Не улетело ли так мое счастье?
Я немного успокоилась и перестала плакать, но ненадолго. Как только поднялась наверх и подошла к комнате Дрейка, то опять разрыдалась и бросилась в свою спальню. Там, упав на кровать, я залилась слезами. Вскоре вошел Логан и тихо прикрыл за собой дверь. Я не могла подавить рыданий. Почувствовав на плече его руку, обернулась.