— Конечно, ты можешь изменить здесь все, что захочешь, — сказал Тони.
С минуту я пристально смотрела на него, потом отрицательно покачала головой. Без сомнения, работы по реконструкции и оформлению интерьера начались не вчера. Тони задумал все это в надежде, что мы с Логаном будем здесь жить. Мне хотелось рассердиться на него за его постоянное стремление настоять на своем, но комнаты явно перестраивались и отделывались специально для меня, в моем вкусе; и вообще все вокруг служило одной цели: сделать меня счастливой, дать возможность почувствовать себя как дома. Поэтому я уже не испытывала раздражения и возмущения, вспыхнувшие искры гнева погасли.
Я взглянула на стоявшего рядом с Тони Логана: он прямо весь светился от радости. Неожиданно мне в голову пришла еще одна пугающая мысль. Не мог ли Логан знать обо всем еще до нашего приезда в Фарти, может быть, он был в курсе того, что Тони предложит ему пост вице–президента, и искусно разыгрывал удивление и восторг? Был ли он способен на такой обман? Хотелось верить, что это не так, но, если в этом участвовал Тони, все было возможно.
— А почему ты предположил, что мы будем обсуждать этот вопрос? Как ты узнал об этом? — спросила я у Тони.
— Какая разница, — пожал тот плечами. — Если бы вы не захотели здесь жить, эти комнаты сохранили бы для вас, чтобы вы могли воспользоваться ими, когда пожелаете. В финансовом отношении я ничем не рисковал, — улыбнулся Тони. Логан рассмеялся.
— Меня не интересуют твои деньги, — проговорила я. Глаза Тони сузились, но на лице осталась напряженная улыбка. Я снова взглянула на картину. — Кто ее написал?
— Один из моих мастеровых. Я послал его в Уиллис, и он привез оттуда эту картину. Мне понравилось, а что скажешь ты?
— Замечательно, — призналась я, снова обхватывая себя руками. Картина действительно получилась удачной. Каждый раз, когда я на нее смотрела, на сердце у меня теплело и в сознании пробуждались воспоминания. Мне даже казалось, что я слышу скрип кресел.
— Ну так как? — спросил Тони.
Я посмотрела на обоих. Логан уже стал подражать улыбке Тони, его позе.
— Не знаю, — я чувствовала, что какая–то сила словно срывает меня с места и старается унести куда–то. — Мне нужно подумать… о многом подумать.
— Отлично, — подытожил Тони. — Пойду взгляну, как идут дела. — Он посмотрел на часы. — Прием завтра, и времени остается не так много. — Он направился к двери, но на пороге остановился и обернулся ко мне: — Не сердись, Хевен, что я забочусь о тебе и хочу твоего счастья. — С этими словами он вышел, не давая мне возможности возразить.