Дверь мне открыла Розалин Вайс собственной персоной. Увидев меня, она нахмурилась, но явно не удивилась, словно бы ожидала, что я рано или поздно появлюсь: не случайно же я оказалась в церкви неделю назад. Как обычно, на ней было малосимпатичное темное платье, в котором она походила на пугало.
— Нам с тобой не о чем разговаривать, — заявила мне Розалин с ходу, — убирайся с моего крыльца и больше не приходи сюда!
Но захлопнуть дверь перед моим носом ей не удалось: я решительно оттолкнула ее и вошла в дом.
— Вам придется многое мне объяснить, — резко заявила я ледяным тоном. — Мне нужно поговорить с вашим мужем. Где он?
— Его нет дома, — закрывая собой проход, с вызовом заявила Розалин. — Немедленно выйди вон! Мало вы со своей сестрой натворили бед! — закричала она, состроив на своем худом продолговатом лице брезгливо-чопорную мину, словно бы прикоснулась к чему-то мерзкому и непристойному.
— Значит, вы все-таки признаете, что Фанни моя сестра. Замечательно! И чем же она вам не угодила, хотелось бы мне знать?
— Кто там? — раздался голос преподобного, и я направилась в кабинет, дверь которого оказалась приоткрытой (так что Розалин не удалось помешать мне), и очутилась лицом к лицу с самым влиятельным человеком в Уиннерроу.
Привстав с кресла, «Вайси» любезно улыбнулся мне, и я совершенно растерялась. Я надеялась застать их врасплох, заявившись с утра пораньше. Но хотя еще не было и десяти часов, оба они были уже одеты. Единственной деталью туалета хозяина дома, придававшей ему домашний вид, были черные бархатные тапочки, окаймленные красным атласом. Почему-то именно они окончательно обескуражили меня.
— Так-так! — произнес он, потирая ладони и делая непроницаемое лицо. — Похоже, что одна из заблудших овечек пришла проситься обратно в стадо, жаждая покаяния и прощения.
Эти слова моментально вернули мой бойцовский дух. Наконец-то я выскажу ему все, что я о нем думаю! Я давно ждала подходящего повода, чтобы восстановить справедливость и воздать ему по заслугам! Священник вновь удобно устроился в кресле перед камином с искусственными цветами вместо пламени и принялся выбирать себе сигару из медного ларца, инкрустированного красным кедром. Он аккуратно обрезал кончик сигары, еще раз тщательно осмотрел ее и лишь после этого раскурил. Все это время я продолжала стоять.
Очевидно, он и не намеревался предложить мне присесть. Но это нисколько не смутило меня: я невозмутимо подошла к точно такому же креслу и уселась в него, закинув ногу на ногу. Мистер Вайс окинул их оценивающим взглядом, но и это не вывело меня из душевного равновесия: на мне были абсолютно новые туфли, что же касается ног, то Трой не раз говорил мне, что они необыкновенно стройные.