Я встала, вскинув руки:
— Клянусь, я отомщу, не посрамлю вас, предки! И мир надолго запомнит рыжую княжну!
Миг тишины… молчание. Затем взрыв аплодисментов и одобрительный свист. Занавес упал, и я, передернувшись, опустила руки. Кажется, получилось? Неуверенно прислушалась к царящему за занавесом шуму. Мерхан, залитый алым вином, одобрительно улыбаясь, встал с холодных досок, из-за кулис вышли все занятые в спектакле актеры. Занавес поднялся, и мы, выстроившись вдоль края сцены, отдали полагающийся поклон. Арриол прошептал, выталкивая меня вперед:
— Молодец, девочка, у тебя все получилось.
Какие еще слова нужны семнадцатилетней актрисе в день ее триумфального дебюта?
Улыбаясь, я кланялась, принимала поздравления и букеты. Пусть это всего лишь затрапезный провинциальный театр, но это мой первый спектакль… точнее, моя первая главная роль. В классической драме «Сарриана» о запретной любви одной северянки и ее брата, которая закончилась трагически. Интересно, планирует ли Мелмор поставить вторую часть — о ее мести и долге властителя?
Меня тогда сорвали с традиционной вечеринки в честь успешной премьеры, где я тихо сидела в уголке и наблюдала за слегка разнузданным весельем старших и чинными передвижениями младшего поколения труппы. Смешно…
Руководитель труппы тихонько подошел ко мне и, прошептав: «Ты мне нужна», — под локоть вывел меня из общей гримерки. Торопливо провел по коридору и втолкнул в одно из подсобных помещений. Там, среди швабр и тряпок, нас ожидал неприметный человечек, закутанный в серый плащ.
— Это она?
Мелмор кивнул.
— Слишком заметна!
Я отчетливо фыркнула. Разумеется, ведь я все еще в театральном гриме и ярко-синем платье по моде столетней давности!
— Эри, покажи ему, — чуть улыбнувшись, приказал учитель.
Кивнув, я сосредоточилась… Вдох, выдох, здесь нет ничего и никого, только я, только мои чувства. Привычно расслабившись, прикрыла глаза и, ощутив, как поплыли черты лица, услышала потрясенный выдох критика. Так-то! Пусть мои возможности еще не слишком широки, я могу удивить потенциального нанимателя. А то, что нам сейчас предложат особую работу, очевидно.
— Хорошо… смотрите!
Я открыла глаза и брезгливо поморщилась. В мешке, ранее перекинутом через плечо человека, находилась голова. Искаженное предсмертной судорогой лицо принадлежало рыжему выходцу из Дитера.
— Этот человек в течение суток должен доставить пакет документов в Аррихоф приграничный.
— Хорошо, — проронил Мелмор.
— Вы успеете? — Тревога в голосе человека была неподдельной.
— Разумеется, — кивнули мы, — только оставьте пакет и голову, будьте добры.